"Дарья Асламова. Приключения дрянной девчонки" - читать интересную книгу автора

вроде браслетов, сплетенных из ниток). В кодекс чести входили также бедность
(поиск пяти копеек на метро), слушание рок-музыки, чтение Кортасара,
ненависть к официальным силам, поездки в Ленинград, в знаменитое тусовочное
кафе "Сайгон".
Все это неплохо, лишь бы не тянулось слишком долго. Есть казенное
выражение "неформальное движение". Тут, мне кажется, произошла ошибка в
определении. Все эти интеллектуальные и музыкальные "тусовки" носят чаще
всего формальный характер. Суть не в том, какая идея объединяет молодых
людей (она обычно неопределенна и расплывчата). Удовлетворение им приносит
сознание своей исключительности, элитарности - мы выделяемся, мы круче всех!
Кроме того, в юности человек не может быть один, значит, нужны
единомышленники. Вот вам и подсознательная формула таких "тусовок": "Мы
вместе и мы против всех!" Компания необходима в 18 лет, но когда человек
взрослеет, срочно надо уходить.
Нет ничего консервативнее молодежных компаний. Года через два-три она
становится болотом, уровень отношений с течением времени не поднимается,. а
опускается.
Нужно уходить еще до того, как склоки и ссоры...разорвут дружеские узы.
Всех своих подруг я отшвыривала, как старые башмаки, если чувствовала,
что сникаю под влиянием их воли. Это жестоко, болезненно, но это необходимо
делать, если не хочешь превратиться в чей-нибудь придаток м слушаю, собираю,
впитываю все лучшее, что есть у моих знакомых, потом тихонько ухожу. Я в
любой компании гость, который имеет право уйти, когда захочет. Дайте мне
погреться у вашего камина, но не заставляйте участвовать в его растопке. Я
вас всех люблю, но не позволю грабить меня и растрачивать мое время. Мир так
велик, что я хочу до смерти узнать его и обуздать. 18 лет - время
разговоров, я проговорила с 18 до 2о лет со всеми, кто встречался на моем
пути, - начиная от бомжей и кончая политиками. В 2год я пришла к мысли, что
хватит выплескивать себя и слушать чужие советы. Наступает время молчания и
накопления внутренних сил. Надо слушать себя, и делать себя, и отталкивать
любопытных.
Когда я стану старой брюзгой, то, видя пробегающих мимо щенков с новой
идеей в их бестолковых головах, я непременно буду кричать им вслед: "Было,
дети мои, все уже было! Ваши новые боги отличаются от наших старых только
прической и костюмом. Бегите от шумных компаний, они вас задавят.
Посторонние люди высосут ваши соки и силы и оставят лишь корки от апельсина.
Оставайтесь в одиночестве.
По-волчьи огрызайтесь на всякого, кто лезет к вам в душу. Только, я
умоляю, оставьте немного места для любви".
В 18 лет, увлеченная общим "тусовочным" порывом, я сподобилась съездить
в Ленинград (Петербург), эту Мекку всех рокеров, поэтов, художников и
профессиональных лентяев. Мне всегда нравилось сумрачное, проникающее в душу
очарование этого города.
Пошлявшись по Невскому проспекту, я отправилась в тусовочное кафе
"Сайгон". Кафе ничем не поразило мое воображение - грязное и с плохой
жратвой. Народ здесь сразу раскусил, что я "чужак", - слишком хорошо и ярко
одета, слишком сильно накрашена, при деньгах и вообще не "своя". Сначала ко
мне подполз какой-то ублюдочного типа малый и попросил 2о копеек. Я не
успела ответить, как в дело вмешался мой сосед по столику: "Нашел у кого
деньги просить. Это же дамочка.