"Роберт Асприн, Линда Эванс. Мошенники времени (Вокзал времени-2)" - читать интересную книгу автора

любого воина рода Якка, пролив мою кровь. - Мужчина, поперек чьего седла
Скитер продолжал лежать, закатал рукав, с гордостью демонстрируя всем
небольшой порез, нанесенный Скитером. - Это знак нам, знак со стороны
небесных духов, пославших нам в своем разумении человека, чтобы он следовал
за нами.
Несколько воинов помоложе улыбались религиозным убеждениям старого
монгола, но умудренные опытом седые ветераны молча разглядывали Скитера, и
скуластые лица их не выражали ничего, словно их вырезали из дерева.
Потом Есугэй Доблестный повернул голову своего коня на север.
- Едем, как я решил!
Без лишних объяснений Скитера перекинули на чье-то другое седло,
надели на него меховую куртку - она оказалась ему велика, - завязали под
подбородком тесемки войлочной шапки-ушанки - тоже слишком большой для него
- и поскакали по дикой, пустынной равнине. Много часов продолжалась эта
безумная скачка. Скитер проваливался в сон, просыпался от боли в затекшем,
разбитом теле, ему совали в рот сырое мясо, размягченное от долгого лежания
между седлом и вспотевшей конской спиной (он так проголодался, что
ухитрился проглотить его), и продолжали скакать до тех пор, пока на
горизонте не появились похожие на пудинги войлочные шатры; позже он узнал,
что они называются юртами.
Они ворвались верхом прямо в середину того, что даже Скитер
безошибочно определил как какое-то торжественное шествие. Женщины и дети
врассыпную бросились из-под копыт, со всех сторон раздался визг.
Перегнувшись через луку, Есугэй вырвал из седла перепуганную молоденькую
девушку, швырнул ее поперек своего седла и крикнул что-то. К ним уже
бежали, опомнившись, мужчины, на ходу натягивая тетивы своих луков. Но
воины Есугэя были наготове: свист стрел, и пешие с криком падали, хватаясь
за горло, грудь, продырявленный живот. Всю дорогу обратно к горам, где он
выпал из дыры в чистом небе, потрясенный Скитер гадал, что станется с ним,
не говоря уже о бедной девушке - та наконец перестала голосить и лягаться и
затихла, бросая на своего похитителя свирепые взгляды и тихонько
всхлипывая.
Прошло немало времени, прежде чем Скитер узнал о том, что сказал
Есугэй воинам.
- Если богда принесет нам удачу, я повелю, чтобы он рос в наших шатрах
как дар богов, чтобы он вырос настоящим Яккой или же умер, как может
умереть любой мужчина - от холода, голода или вражеской стрелы. Если же наш
набег будет неудачен и мне не удастся похитить себе невесту у этого
плосколицего идиота, за которого ее выдают, значит, он не настоящий богда,
и мы бросим куски его тела на съедение стервятникам.
Есугэя нельзя было обвинить в чрезмерном сострадании к кому-либо,
кроме членов его рода. Он просто не мог себе этого позволить. Этого не мог
себе позволить ни один монгол. Охрана от набегов соседей принадлежащих роду
Якка пастбищ, скота и юрт занимала все его время, не оставляя в сердце
места для ненужной чувственности.
Скитер жил в страхе перед ним - и любил его странным образом, которого
не мог объяснить даже сам себе. Собственно, Скитер и раньше привык
полагаться только на себя, так что необходимость драться с другими
мальчишками за объедки от трапезы взрослых не явилась для него слишком уж
большим потрясением. Но родной отец Скитера никогда не давал себе труда