"Виктор Астафьев. Так хочется жить (про войну)" - читать интересную книгу автора

близок в ту минуту и как же перед ним неловко - невольно взгляд отведешь и
пожелаешь, чтоб обрыв на линии был недалече, чтоб вернулся связист "домой"
поскорее, тогда уж ему и всем на душе легче сделается. И когда живой,
невредимый, брякнув деревяшкой аппарата, связист рухнет в окоп, привалится к
его грязной стеке в счастливом изнеможении, сунь ему - из братских чувств -
недокуренную цигарку. Брат-связист ее потянет, но не сразу, сперва он
откроет глаза, найдет взглядом того, кто дал "сорок", и столько
благодарности прочтешь ты, что в сердце она не вместится.
Доводилось Коляше Хахалину и на линию выходить, и в бой с врагом
вплотную вступать, даже до лопат дело доходило, рубились насмерть. Хватив
отчаянной доли фронтового рулевого, он с командиром дивизиона в пререкания
вступить не боялся, коли тот был не прав или уж слишком психовать позволял
себе. Впрочем, когда самого командира-то ранило во время драпа, покричал он:
"Братцы, не бросайте!" - резко он после госпиталя изменился в характере,
видно сделалось, что психоз, порой и кураж он на себя все же напускал.
Иногда меж телефонистом Хахалиным и командиром разгорался "культурный
спор". Как человек начитанный Коляша Хахалин однажды влепил напрямоту своему
строптивому начальнику:
- Аркадий Гайдар в шестнадцать лет полком командовал, да не задавался.
- Чего-чего? - изумленно переспросил командир дивизиона.
- Аркадий Гайдар, говорю, в шестнадцать лет...
- Бедный полк! Бедная армия! - схватился за голову командир дивизиона.-
Я тоже приравнен к командиру полка, и пайку, и зарплату комполка получаю.
Вас, мудаков, гоняли, гоняли, учили, учили, били, били. И что? Многие из
моих воинов еще дрочить самостоятельно не могут, техникой не овладели, папу
и маму им в помощь подавай либо боевого советского командира. Вон твой друг
по каторге Пеклеван Тихонов имя жены не помнит...
- И детей,- подхватил Коляша.- А кто лучше и больше него землю копает?
Кто грузы на себе таскает? Кто орудие из грязи волочит?
- Да уж боец! Такой в артиллерии и надобен.
- А вы его рукояткой пистолета долбанули.
- До ранения это было, до горя моего первого,- отвел глаза командир.-
Мне сколько лет? - вскинулся, зазвенел голосом комдив.- Мне двадцать шесть
лет! А вас, мудаков, сколько на меня? - и уж мирно, почти нормальным голосом
добавил: - Медаль "За отвагу" получил твой дружок и еще получит. Орден. Я
представил. А что долбанул, так вы меня доведете - кусаться начну. Курить он
на фронте начал. Табак свой ему отдаешь, знаю, когда надо, моего прихвати. А
то долбанул, долбанул... нежные какие, заразы!..
- Небось, в наградном листе на орден написали: Пеклеван Тихонов лопатой
изрубил два танка, ею же засек три бронетранспортера и рассеял взвод пехоты?
- На-аписа-а-али-и! Все написали, как надо.- Командир дивизиона
крутанул циркулем вензель на огневом планшете, любуясь своим художеством,
начал закуривать, в задумчивости продолжал: - Писать мы умеем, вот если б
так же воевать могли, то уж и Испанию, и Португалию прошли бы: по океану бы
уж пешком шлепали.- Спустя минуту, в полной уж отключенности, погруженный в
решение боевых задач, командир, не имеющий никакого певческого таланта,
речитативом затянул, сыпля пером цифры на планшет: - Четырежды четыре в
гости пригласили,- круг циркулем, цифирька в середку круга,- че-этырежды
пя-ать, йя ее опять...
- Четырежды шесть, я ее в шерсть,- бодро подхватил телефонист Хахалин.