"Виктор Астафьев. Прокляты и убиты (Книга первая)(про войну)" - читать интересную книгу автора- Она те не то что понос, она хоть грыжу, хоть изжогу, хоть рожу - все-все
вплоть до туберкулеза заговорит. И ишшо брюхо терет. - Брюхо-то зачем? Кому? - веселея, уже дружелюбно спросил Колю Рындина старший сержант Яшкин. - Кому-кому! Не мне жа! Жэншынам, конешно, что-бы ребеночка извести, коли не нужон. Народ сдержанно хохотнул, раздвинулся, уступая Коле Рындину место подле главного командира - Яшкина. Петьку Мусикова и еще каких-то дохлых парней почти силком напоили горячим настоем. Петьке сухарей кто-то дал, он ими по-собачьи громко хрустел. Тем временем картежники подняли драку. Яшкин, взяв Зеленцова и еще одного парня покрепче, ходил усмирять бунтовщиков. - Если не уйметесь, на мороз выгоню! - фальцетом звучал Яшкин. - Дрова пилить! - Я б твою маму, генерал... - Маму евоную не трожь, она у него целка. - Х-хэ! Семерых родила и все целкой была!.. - Одного она родила, но зато фартового, гы-гы!.. - Сказал, выгоню! - Хто это выгонит? Хто? Уж не ты ли, глиста в обмороке? - Молчать! - Стирки не трожь, генерал! Пасть порву! - У пасти хозяин есть. - Сти-ырки не рви, пас-скуда! Из-под навеса нар на Яшкина метнулся до пояса раздетый, весь в наколках блатной и тут же, взлаяв, осел на замусоренный лапник. Яшкин, вывернув нож, двоих деляг сдернули с нар и заголившимися спинами тащили волоком по занозистым, искрошенным сучкам и тоже за дверь выбросили - охладиться. Зеленцов вернулся к печке с ножиком в руках, поглядел на кровоточащую ладонь, вытер ее о телогрейку, присыпал пеплом из печи, зажал и, оскалившись редкими, выболевшими зубами, негромко, но внятно сказал в пространство казармы: - Шухер еще раз подымете, тем же финарем... Блатняки утихли, казарма присмирела. Коля Рындин опасливо поозирался и с уважением воззрился на Зеленцова, на Яшкина: вот так орлы - блатняков с ножами не испугались! Это какие же люди ему встретились! Ну, Зеленцов, видать, ходовый парень, повидал свету, а этот, командир-то, парнишка парнишкой, хворый с виду, а на нож идет глазом не моргая - вот что значит боец! Поближе надо к этим ребятам держаться, оборонят в случае чего. Зеленцов уютно приосел на корточки, покурил еще, позевал, поплевал в песок и полез на нары. Скоро вся казарма погрузилась в сон. Яшкин приспустил буденовский шлем, на подбородке застегнул его, поднял мятый воротник шинели, засунул руки в рукава, прилег в ногах новобранцев, на торцы нар, спиной к печи, и тут же запоскрипывал носом, вроде бы как обиженно. - Хворат товариш сержант, - заключил Коля Рындин и, посидев, добавил, обращаясь к Лешке: - Я те помогать стану, дежурить помогать. Че вот от желтухи примать? Каку траву? Баушка Секлетинья сказывала, да не запомнил, балбес. - Да он с фронта желтый, со зла и перепугу. |
|
|