"Виктор Астафьев. Ночь космонавта" - читать интересную книгу автора

сказал: - Держи гостинец! - но когда высыпал в протянутые ладони
космонавта гостинец, спохватился: - Можно ли тебе орех-то? Народ вы
притчеватый. На божьей пище живете! Показывали тут по телевизору твою
еду, навроде зубной пасты. Жалко мне тебя стало... - Захар
Куприянович приостановился, что-то соображая. Его голубовато-серые
глаза, уже затуманенные временем, глядели напряженно на огонь, и
рыжие, колкие вихры, выбившиеся из-под черной шапки, как бы
шевелились в отсветах пламени.
Ядрышки орехов были маслянисты и вкусны. Олег Дмитриевич никогда
не пробовал этого лакомства. Чувствуя, как возвращаются к нему силы
от живого огня, от угощения лесника, впавшего в глубокие размышления,
он беспечно сказал:
- Не бес меня попутал, Захар Куприянович, - женщина!
Лесник отшатнулся от огня:
- Ба-а-аба-а-а-а?! - он суеверно ткнул перстом в небо: - И там
ба-ба-а-а?!
Подбирая языком остатки зернышек на ладони, космонавт кивнул
головой, подтверждая свое сообщение, и попросил удрученно онемевшего
лесника, показывая на темную в кедраче тушу корабля, от которого
тянулся мятый след по снегу:
- Мне нужно подкрепиться, Захар Куприянович. И нужно осмотреть
ногу. Болит,
- Верно, верно, - засуетился лесник. - Подкормиться тебе надо, а
у меня с собой ну ничегошеньки... Кабы я знал? - Он говорил, а сам не
трогался с места, пряча глаза под окустившиеся брови и все шарил
вокруг себя руками.
- Когда зайдете в корабль, в боковом клапане нажмите кнопку с
буквами "НЗ" - и все вам откроется: термос, пакеты и тюбики с божьей
пищей.
- Мне, поди-ка, нельзя? - напряженным сипом произнес Захар
Куприянович. Не поворачиваясь, он потыкал пальцем через плечо в
сторону корабля. - Туды нельзя... военная тайна... то да се... А
может, я шпиён? - Захар Куприянович сам, должно быть, удивился такому
предположению и даже как-то взорлил над костром.
Грудь у него выпятилась, и один глаз прищурился. Очень он
нравился себе в данный момент, рот вот только кривился от старой
контузии да по природной смешливости, а так что ж, так хоть сейчас в
разведчики. Но космонавт осадил его на землю, сказавши, что шпиёны
ходят в шляпах, в макинтошах широкоплечих, монокль у них в глазу,
серебряные зубы во рту, в руке тросточка, в тросточке фотоаппарат и
пилюли с ядом. В этом деле он уж как-нибудь разбирается.
Захар Куприянович крякнул и решительно направился к кораблю. Все
он нашел быстро и, вернувшись, восторженно покрутил головой:
- А кнопок! А механизьмов! Ну, паря, и машина! Чистота в ей и
порядок. Как ты все и помнишь только?! - Он постукал по своему лбу
кулаком, наливая из термоса в колпачок кофе. - Сельсовет у тебя
потому что крепкий... - И тут же, как бы самому себе, рассудительно
утвердил, показывая наверх: - Да уж всякова якова туды не пошлют!
От кофе Захар Куприянович отказался, а вот фруктовой смеси из
тюбика попробовал, выдавив немножко на ладонь. Прежде чем лизнуть,