"Виктор Астафьев. Трофейная пушка" - читать интересную книгу автора

Сергей застеснялся, сконфузился, стал почему-то извиняться, они ушли с
берега молчаливые и пристыженные. Валя писала ему на фронт каждый день,
влюбленность их росла от письма к письму, где-то, глубоко затаенное, жило в
Сергее сожаление о том, что ушли они тогда от баржи просто так, и еще он
очень сожалел, что не может написать ничего такого, выдающегося о своих
делах на войне, до лжи он скатиться не мог. Он открыто презирал солдат,
которые в письмах к заочницам городили о войне черт-те что, и те, судя по
ответам, верили всем этим небылицам, восхищались солдатами и боялись за них.
Впрочем, на фронте Сергей был всего неделю, прибыл он в артбригаду с
пополнением, прибыл явно не по назначению, потому что прошел общевойсковую
подготовку и, вроде бы, все знал и умел, на самом же деле ему, как и многим
его сверстникам, предстояло набираться ума, приобретать опыт в боевой
обстановке, если обстановка позволит, если командиры-стервятники не стравят
его, сверхзеленого, неустрашимого бойца, в первом же бою.
При форсировании реки проломился и утонул вместе с оружием подо льдом
командир взвода управления дивизиона майора Проскурякова. Достали из-подо
льда и орудие, и тело офицера, орудию-то что, отчистили, смазали, но стылое
тело человека закапывать пришлось. Бойцы вспоминали нечасто своего
взводного, на нового младшего же лейтенанта косились, слушались его
неохотно, иногда в пререкания с ним вступали, майор Проскуряков, вроде бы, и
совсем не замечал.
В бою, что был третьего дня, младший лейтенант не участвовал, майор
Проскуряков отослал его в бригаду с донесением, с пустыми ящиками, бочками,
гильзами, пока все это утильсырье младший лейтенант сдавал, а взамен получал
сухари и несколько десятков снарядов, бой уже кончился, все убитые были
похоронены, раненые отправлены пешком и на попутных машинах в тыл, потому
как майор Проскуряков берег горючее, снаряды, патроны и дал под раненых
всего одну машину, у которой были цепи.
Младший лейтенант Растягаев уже подробно изучил все местечко и даже
подходы к нему и отходы от него, объекты и пункты, на которые можно было бы
залезть для наблюдения, осмотреться и уложить, коли надо, противника. Дорога
по местечку проходила одна. И была она без всяких затей - у нижнего мостика,
где сливались ручьи, она ныряла под свод тополей, на дальнем конце, почти
уже на горбине холма, вытекала из тополей и забирала влево, сваливалась за
бугор, собрав по пути дорожки-тропы, терялась вдали.
Вот тут-то, на этом бугре, на глубоко продавленной дороге, младший
лейтенант вдруг увидел крытую машину. Она буксовала, из-под колес шел дым,
летели ошметья грязи, какие-то люди суетились вокруг с лопатами. Рыло у
машины было тупое, шофер сидел не на том месте, где сидеть положено. Младший
лейтенант Растягаев тряхнул головой и вдруг осознал, что это не наваждение,
это немецкая машина, техника врага. Он отнял бинокль, машина сразу отскочила
далеко и стала величиной с чемодан, люди с мух величиною.
- Товарищи! - сдавленным голосом крикнул младший лейтенант. - Немцы!
Два солдата, упрятавшихся возле глиняной стены под пластушинами -
тюфяками камыша, сброшенного с крыши склада, разом вскочили, стали искать
винтовки.
- Где немцы? - спросили они, оглядываясь по сторонам.
Младший лейтенант сначала показал им рукой, потом стал совать ближе к
нему стоявшему солдату бинокль. Но тот отстранил руку взводного с биноклем,
прислонил ладонь к глазам.