"Евгений Астахов. Ботфорты капитана Штормштиля " - читать интересную книгу автора

или, как называл его Серапион, технолог, да еще подсобный рабочий,
глухонемой угрюмый детина. Никто его раньше в городе не видел, и откуда он
взялся, знал, вероятно, только сам заведующий красильней. Работы у этой
троицы было немного. Серапион целыми днями сидел напротив в кофейне,
глухонемой спал, а технолог - высокий, сухой, как таранька, старик -
монотонно отвечал заказчикам:
- Зайдите через неделю. Химикатов и реактивов нет. Поступят, тогда
примем ваш заказ. Мы артель - нас обеспечивают в последнюю очередь...
Несмотря на неважные дела, Серапион все чаще и чаще надоедал
Бобоськиной тетке:
- Зачем он бездельничает? Лишних денег у тебя много? Пятнадцать лет
скоро парню! Я в его годы уже два ремесла знал. Профессор из него все равно
не выйдет, семь классов есть - хватит. Я пять классов имею - и ничего,
уважаемый человек, большим производством руковожу. Химическим! Я из твоего
хулигана специалиста сделаю, верный кусок хлеба обеспечу.
- Да ведь вам самим делать нечего, - нехотя отбивалась тетка. - Вон
глухонемой весь день по базару бродит, а то дрыхнет на пляже. А ты -
четвертого брать.
- Сиди и слушай! - не унимался Серапион. - Что за человек! У меня
сегодня есть химикаты, краски, завтра кончились. Через неделю опять
привезли. А клиент разве знает? Он не знает, не ходит. Мы без работы сидим,
план не выполняем. Когда не вовремя приходит - мы ему отказ даем. А вот
возьму твоего парня, организуем заказы на дом. Сами ходить будем. Приносить,
уносить. Культурно! В газете о нас напишут. А сейчас кого я пошлю?
Глухого-немого, да? Или технолога? Ва, дорогая, он ученый, но очень старый
человек, он на третий этаж пять раз поднимется и умрет. А я отвечать буду,
да? Скажешь: сам ходи? Сам я не пойду. Я заведующий. Мне парень молодой
нужен. Отдавай племянника. Как сын у меня будет.
- А платить станешь?
- Кормить буду, одевать буду, делу учить. Жить у меня будет. И еще тебе
триста рублей в месяц. У меня технолог, научный человек, тыщу двести
получает, на всем своем. А тут на всем готовом - триста!
- Сам говоришь - хулиган он...
- Ва! Может, мне как раз хулиган нужен? Может, я сам хулиган был,
сочувствие имею?
Серапион ходил к тетке чуть ли не ежедневно. Ерошил худыми пальцами
длинные черные волосы, заглядывал в глаза, совал задаток. И тетка в конце
концов согласилась.
С тех пор Бобоська не появлялся в Старой гавани. Тошка ловил рыбу один.
И один ходил за волнорез копать морских червей. Приносил домой куканы
ставридки и кефали, но это уже не радовало его, как прежде.
Однажды он все же пошел на Турецкий базар. На пороге красильни в
потертой кожаной куртке с молниями и в черных брюках клеш сидел Бобоська.
Куртка и клеш выглядели шикарно.
- Здорово, Бобоська!
- А, Тошка! Привет! - Бобоська обрадовался, встал, хлопнул друга по
ладони. - Чего ты здесь?
- Да вот пришел тебя повидать. Боцман о тебе спрашивал.
Бобоська помрачнел. Он глянул в темный квадрат распахнутых дверей. В
глубине красильни маячила тощая фигура технолога.