"Наталья Астахова. Наследница по кривой" - читать интересную книгу автора

- А где сказано, что нельзя?
Они стали в кружок, повернувшись ко мне серыми спинами. Посовещались и
вынесли приговор:
- Мы сообщим о вашем поведении к вам на работу.
- Сделайте милость.
Отпускают. Ухожу, еще вполне успевая на электричку. Время, которое
отняла у меня милиция, предназначалось для магазина. Хотела купить сливки
и что-нибудь вкусненькое к праздничному завтраку моим близким. Придется
вместо сливок порадовать их рассказом об утреннем происшествии.
Электричка везет меня в дом моих родителей. А дом, где жила моя
бабушка, мы недавно продали татарину Алиму. До сорок четвертого года в нем
тоже жили татары, потом - какие-то переселенцы, потом - мои дедушка и
бабушка.
Старый-старый, полуразрушенный, его никто не хотел покупать, наш старый
дом. Спасибо Алиму, его пригнала сюда тоска по родине, которой он никогда
не видел.
Их не хотели прописывать в уже купленных домах. И они, человек сто, с
детьми, несколько суток стояли у здания райисполкома.
Почерневший, с красными глазами, Алим однажды утром вошел к нам во двор
и сказал одно слово:
- Прописали.
Потом попросил чаю. Сестра принесла бутерброды, печенье, чашку,
спросила, не нужно ли чего еще.
- Еще бы в душ, устал, как собака...
Пока хлопотали с титаном, Алим уснул прямо на скамейке.
А когда проснулся, нарисовалась бутылочка, потом еще одна. С моим отцом
Алим отмечал победу. Для нас чем-то и грустную...
- А говорят, что вы совсем не пьете, - отец ревниво следил за тем,
чтобы уровень жидкости в рюмках понижался одинаково, и вел беседу.
- Про наш народ вообще столько разных гадостей говорят. Что ж вы всему
верите, - обижался Алим.
- Не обращай внимания, - успокаивал отец.
Потом Алим доверительно поведал, что хочет жениться на русской,
татарки, на его взгляд, злые. Про татарок батя ничего плохого сказать не
мог, ввиду отсутствия личного опыта общения, а про русских баб
предостерег, что тоже всякие попадаются. А уж украинки такие бывают,
что... Характеристика украинок была прервана грохотом кастрюль. Это щирая
украинская мамина душа не выдержала.
Мужики помолчали, переглядываясь понимающе, а когда мама вышла,
единодушно признали, что все бабы дуры, и не потому, что дуры, а потому,
что бабы.
С тех пор и живет Алим в прежнем нашем, а до этого бывшем татарском, а
теперь опять же татарском доме. Ремонтирует. Поливает орех, который
посадил мой дед. Ест виноград с лозы, которую посадил еще самый первый
владелец дома, татарин. Он свое право жить в этом доме отстоял в самом
прямом смысле этого слова. Несколько дней и ночей у исполкома на ногах.
Пусть живет. Это лучше, чем если бы дом разрушился, никому не нужный.
Приехала с пустой сумкой. Наши за столом, завтракают. Только хотела
рассказать, как меня в областном центре повязали, тут и Алим приехал.
Привез в пластмассовой канистре воду из колодца. Во дворе бывшего нашего