"Александр Астраханцев. В потоке дней" - читать интересную книгу автора

девочка продолжала реветь, рвалась из рук, колотила мать ручонками,
возмущенно бормотала что-то, захлебывалась, пуская пузыри, и выглядела
отнюдь не испуганной материнским гневом, а, скорее, разъяренной; и
плакала, и капризничала она не от боли - от обиды, что её не понимают.
Время было дневное, ехали в автобусе главным образом женщины с
кошелками и старушки. Они смотрели и на девочку, и на мать с осуждением:
вот, распустила ребенка... Занятые своими заботами, невнимательные, они,
как, впрочем, и мамаша, совершенно не поняли, что на их глазах протекала
захватывающая человеческая драма с вечным сюжетом: Она и Он, Он и Она.
А передо мной долго ещё стояли глаза девочки, словно два наполненных до
краев стакана, готовых пролиться, и я гадал: что же с ней станет, когда
вырастет?
Затюкают ли её, сломают, сумеют впрячь в лямку будней - или , чтобы
сохранить свое "я", ей придется все время рвать путы, ломать преграды, и
она станет необузданной и будет постоянно врываться в чужие судьбы, ломать
их и корежить?
А, может, станет нежно любящей женой и хорошей матерью со всеохватным
чувством материнской любви? Или - хищной блудницей? Или мощное и страстное
её, ничем пока не замутненное, не испачканное, беззащитное, искрящееся
драгоценным камешком либидо перельется в творчество, и ей предстоит многое
свершить?
Нет, думал я, слава Богу, что, вопреки прогнозам пессимистов и
скептиков, человеческой жизни на земле пока что не грозит иссякнуть, по
крайней мере в ближайшие тысячи лет - здоровые, мощные инстинкты все-таки
подскажут ей выходы из всех тупиков и вывезут.
На душе было немного тревожно, но - хорошо.
Рано утром - ещё чуть брезжил серый свет - я ехал в аэропорт. Сидел на
заднем сиденье такси, завалившись в уголок, и подремывал.
Посреди совершенно пустой улицы на обочине стояли двое: мужчина и
женщина:
женщина отчаянно махала рукой - "голосовала". Шофер собрался было
проскочить мимо, но женщина кинулась в отчаянии ему наперерез, и если бы
шофер мгновенно не затормозил - ей-богу, не миновать несчастья.
Он скрипнул зубами в выругался. А женщина, как ни в чем не бывало,
подлетела к машине, распахнула переднюю дверцу и, стараясь расположить
шофера виноватой, заискивающей улыбкой, успев при этом ещё и мельком
глянуть на меня, стала торопливо говорить:
- Извините, ради Бога! Вы в аэропорт?
Именно эта улица шла в направлении к аэропорту.
- В аэропорт, - играя желваками и не поворачивая головы, угрюмо ответил
шофер. - Вам что, жить надоело? Но меня зачем в это впутывать?
- Простите, я вас умоляю - мы ужасно торопимся, мы опаздываем! Возьмите
нас! - просила женщина, прижав к груди руки.
- Спрашивайте у пассажира! Машину заказывал он, - сухо сказал шофер,
продолжая смотреть прямо перед собой.
Я не стал возражать.
Женщина моментально повеселела, скомандовала топтавшемуся позади неё
мужчине:
"Вася, садись!" - и, шурша плащиком, впорхнула на переднее сиденье.
Спутник её забрался на заднее, рядом со мной, и как-то сразу заполнил