"Мигель Анхель Астуриас. Зеленый папа (Роман) " - читать интересную книгу автора

Его уже не было слышно, только взлетала вверх палка-рука.


III

Ч_и_по Чип_о_... Ч_и_по Чип_о_... Ч_и_по Чип_о_... Даже имя его
неуловимо. Его искали патрули, но он словно превращался в иней, в крупинки
холодного пота, сверкающие поутру на кактусах и испаряющиеся с восходом
солнца, когда земля и небо заливаются такою желтизной, что глядеть страшно,
- надо жмуриться, не то сгорят глаза в огне прибрежного пожара.
Под именем Ч_и_по Чип_о_ выходил он на свет дорог, но, назвавшись
Чип_о_ Чип_о_, сразу исчезал, и только оставалась от него, от вольного
ягуара, колдовская сила, витавшая среди белок, попугайчиков и
обезьянревунов, чтобы он снова мог объявиться, назвав себя Ч_и_по Чип_о_, и
снова стать самим собою - Ч_и_по Чип_о_.
Кипящие болота, вздувшиеся волдырями стоячие воды под давящей, зеленой,
губчатой мглой безмолвной сельвы; блики из черного серебра и жаркий, как в
печи, воздух - все приходило в движение от его шагов по камням, от его
дыхания, дыхания человека с легкими, полными крохотных рыбок, чтобы дышать
под водой; или от его прыжков с лианы на лиану среди веток, распростершихся
крыльями гигантских летучих мышей, или от взлетов вверх по стволам деревьев
после сна на ворохе сухих листьев.
Он один умел произносить свое имя так, чтобы исчезать и появляться в
одно мгновение, быть и не быть в одном и том же месте. И ветер гулял по
хижинам, ветер, кислый от духа человека, всю жизнь толкущего муку из
маниоки, когда он говорил, а говорил он жестко, твердо, прямо: "У вас купят
землю, чтобы выбросить всех отсюда". Владельцы земли, их жены и
многочисленное потомство женского и мужского пола, словно стояли на
цыпочках, слушая его, такие они были худые, такие раздетые - острые уши,
носы и плечи, - слушая тревожный голос, шелестевший по дворам и деревням, в
сельве и в пойме реки Мотагуа.
Так, "одним махом", разбиваются дни, говорил он, дни обычные, такие,
как все прочие, так разбиваются "одним махом". Так же разбилась и цепь его
дней в то утро, когда он покинул свой дом, теперь обветшалый, заброшенный, и
цепь дней старейшин из муниципалитетов: Ч_и_по Чип_о_ надоумил их идти в
город искать защиты, чтобы не остаться нищими, и они пустились в путь.
Сколько надежд роилось в душах алькальдов и синдиков, терпевших пытки
башмаковгробов, надетых специально для поездки в город, и костюма из саржи,
и накрахмаленной рубахи с непременным черным бантом-трилистником! И они шли,
неся с собой документы на право владения землей, пропахшие плесенью, терпким
запахом жестяных трубок, где их хранили, со стертыми печатями медного цвета,
печатями, погибшими не от руки злодея, а умершими от дряхлости. Эту
подлинную древность бумаг, таящую в себе священные права, держали крепкие
руки деревенских старост, а молодежь тем временем с трудом подавляла желание
пустить в ход ружья и мачете.
Отряды солдат врывались в ранчо без спроса и разрешения: они искали
Чип_о_, хотя чаще всего требовали съестного, обессилев от гор и воды, воды,
бурлившей в реках или падавшей из туч, которые грудились в выси, чтобы
завесить огненное небо мраком.
В ранчо, в деревнях солдаты спрашивали о беглеце, и если отвечали