"Мигель Анхель Астуриас. Глаза погребенных (Роман) " - читать интересную книгу автора

ребенка, произнесла какие-то таинственные и грозные заклинания против
богачей, призывая в свидетели самого господа - в церкви, освещенной
масляными лампадами, был виден образ Иисуса с крестом на плече.
Из "Гранады", к которой они вскоре подошли - их неумолимо подгоняли
пустые желудки, - доносилась музыка. Быть может, этот косматый дон Непо даст
им чего-нибудь поесть. Подойти к дверям, заглянуть в таверну и пустить в ход
язык - для Анастасии одно мгновение. И снова не смогла она промолчать, снова
сказала то же самое:
- Сосут и сосут эти гринго!
- Тише, тетенька, еще арестуют!
- Это их надо арестовать - за все попойки, танцульки, за музыку эту
ихнюю... В старое время, еще в Бананере, всегда они кутили... Ох, лучше не
вспоминать те годы - вспомнишь и подумаешь: а была ли я когда-нибудь
молодой?.. Нет ничего горше в старости, как сомневаться, была ли ты
молодой...
- Тетенька, хотите, я зайду...
- Уже говорила тебе, сыночек, говорила...
Мальчик - маленький, грязный, темнокожий - покрутился возле таверны,
проскользнул в зал и начал обходить столики. Посетителей было много, и
официанты смотрели сквозь пальцы на попрошаек, надеявшихся выклянчить
монетку, сигарету или что-нибудь съестное.
Белобрысые гиганты, все более пьянея, покупали газеты на испанском
языке и водили носом по строкам, которых они не понимали; покупали
лотерейные билеты, журналы на английском языке, букеты фиалок, жасмина,
камелии, магнолии. Цветы из корзинки, прикрытой зеленым мхом, выкладывала
женщина среднего роста, которая в молодости, должно быть, была хороша. Она
заигрывала с солдатами, даже щипала их. "Может, купят у меня еще", -
приговаривала она, но это был только предлог. Женщина хотела растормошить
этих мужчин, похожих на целлулоидные куклы, рассчитывая, что кто-нибудь из
них загорится и пойдет с ней, с ней или с девушкой, которую она им
предложит.
- Есть у меня девица... такой букетик и не приснится!.. Замужняя тоже
есть... фиалки разве можно перечесть?.. Пошли, дон мистер, надо только
добраться до комнатки - здесь недалеко, за углом, в переулке!.. Там для вас
есть девушка!..
Анастасиа стерегла корзинку Ниньи Гумер - так звали продавщицу цветов -
всякий раз, когда кто-нибудь из гигантов, дошедший до скотского состояния
после проглоченной спиртной мешанины, вылезал вслед за Ниньей из таверны -
полакомиться живым товаром.
- А почему мистер этот не хочет пойти подальше, на Двадцатую улицу, раз
есть возможность выбрать?.. - спрашивала цветочница у сопровождавшего их
случайного толмача - "американизированного" земляка, готового на любые
услуги ради хорошей сигареты или глотка дарового виски.
- Нет, нет, my god {Бог мой (англ.).}, сеньор очень спешит, - пояснял
толмач.
Карауля корзинку цветов, стоявшую у ее ног, мулатка Анастасиа
размышляла вслух:
- И чего это мужчины не любят платить, когда их за нос водят в течение
часа, - платят же они, если их обманывают на протяжении всей супружеской
жизни?.. Но хуже всего этим несчастным девицам - нужда заставляет ложиться с