"Мигель Анхель Астуриас. Глаза погребенных (Роман) " - читать интересную книгу автора

Коровьей речке грязная вода: туда сваливают городские отбросы. В банях
"Кабильдо" - очень дорого. В банях "Администрадор" - упаси боже, там
выползают змеи; в Южных банях, чего доброго, подцепишь паршу.
Она вздохнула. Мысли не давали сомкнуть глаз. Негде помыться, негде
жить, негде умереть. Беднякам приходится умирать в больницах. Больницы для
того и существуют, но и там не хотят, чтобы бедняки занимали койки, и когда
больной совсем уже при смерти, его выбрасывают на улицу. Умирают бедняки на
дорогах, в подъездах, как умирали те, кого Мейкер Томпсон - тогда он еще был
молодой красавчик и путался с доньей Флороной - согнал с земель, чтобы
разбить необозримые банановые плантации - такие, что пешком их не обойти.
И родителей, и ее - в чем были - согнали с их земли. Полыхала в огне
хижина, а мать, вцепившись в свою черную косу, глотала слезы и захлебывалась
от рыданий. "Закон... Майари, Ч_и_по Чип_о_"... Ничего не помогло. От Майари
и Ч_и_по Чип_о_ остались только имена, и растут они теперь цветами на
побережье: Майари - дождь золотых чечевичек, а Ч_и_по Чип_о_ - орхидея,
напоминающая полуоткрытый рот. Ничто не помогло. Выбросили людей со своих
земель. Донья Флорона, дебелая, уже в годах (нет существа покорнее, чем
пылкая старуха), связавшись с этим гринго, Мейкером Томпсоном, затяжелела
Аурелией. Да и Аурелия хороша - сына родила без отца. Дали ему фамилию деда,
а назвали Боби, то есть Бобик, песик Бобик. И она, Аурелия, живет припеваючи
где-то в Соединенных Штатах...

...Уже подошел полдень, а сынок все еще крепко спит. Анастасиа, должно
быть, совсем потеряла голову - то все говорила: племянник, племянник, а тут
вдруг раза два или три, забывшись, назвала его при всех сынком. Мулатка
одернула на себе юбку и кофту, провела по волосам гребнем и отправилась
искать одну приятельницу - решила оставить на ее попечение своего...
племянника, пока будет искать братца, чтобы ублажить сеньора Хуана Непо -
стольким ему обязана...
Резиденция Мейкера Томпсона, ныне ставшего президентом Компании и
потому давным-давно перебравшегося в Чикаго, утопала в разросшемся саду, где
бурьяна было больше, чем цветов. Мулатка кончиками пальцев - словно
закопченными - нащупала звонок. Сквозь решетку она увидела своего братца,
игравшего с длинношерстной собакой... Сеньор... настоящий сеньор!.. И это ее
брат - кто бы мог подумать - стал большим человеком, живет в доме самого
Зеленого Святейшества.
Подойдя к ограде и заметив сестру, Хуамбо сразу же открыл калитку.
- Хуан-н-н-н...
- Та...
- ...бо!
- ...ча!
Лица обоих расплылись в широкой улыбке, и улыбка, наткнувшись на
жесткие скулы, выжала слезинки - не могли они удержаться в уголках глаз.
Хуан Табоча... Анастасиа, тогда еще молодая, и он, совсем ребенок, играли в
этого таинственного незнакомца, имя которого слагалось из перемешанных
слогов их имен. Хуан Табоча. От Хуан-бо и от Тача - таким уменьшительным
именем звали Анастасию в пору юности.
И обнявшись, почти одновременно они заговорили - не об отце,
похороненном на Южном побережье, и не о матери, которая еще была жива, хотя
и ослепла, и не о сестре Тобе - нет, они вспомнили Хуана Табочу, которого