"Орки плачут ночью" - читать интересную книгу автора (Капустин Вад)

Глава 10 За двух небитых

Путь продолжался недолго. Севка даже не успел толком обдумать то, что с ним случилось, как повозка замедлила ход. Скрип ворот и шум голосов подсказывали, что конец пути близок. Какое-то поселение? Город? Скорее всего, тот самый Руян, где так не любили орков. Наконец, повозка остановилась, заскрипела, вонючие тела отодвинулись и исчезли, вновь зазвучали голоса:

-А с этим что делать? – это опять старший. – Куда его, в пыточную?

Севка внутренне сжался. Боксер и каратист, он привык к боли, и пока, даже после побоев, она казалась вполне терпимой: куда больше терзала неизвестность. Но пытки? Почему? И за что?

-Не суетись, Хорь. В подвал его бросьте, – властно распорядился кто-то. – Как князь с охоты вернется, сам займется!

Князь? Ну да, руянцы так называли своего владыку. Если верить школьной историчке, все русские князья и царьки, за исключением самых одиозных, типа Ивана Грозного, были великими, мудрыми, добрыми и справедливыми. Бабуля же наотрез отказывалась обсуждать с внуком «политику», и, услышав разговоры о добрых властителях, недовольно поджимала губы. Теперь Севке представился отличный случай проверить правду истории на собственной шкуре.

Мясоедова грубо подхватили сетью и, не мудрствуя лукаво, прямо со двора с размаху зашвырнули вниз, в выходящее к подножью замка окно подземелья. Звякнула, защелкиваясь, металлическая решетка.

Удар от падения почти ничего не прибавил к испытываемому Севкой дискомфорту, и, сдержав глухой стон, полуорк попытался устроиться поудобнее. Этого сделать не удалось, и он, замер, стараясь преодолеть тупое оцепенение и выбрать правильную линию поведения. Мозг лихорадочно перебирал объяснения и варианты. Похищение казалось случайностью, глупым недоразумением, которое должно было рассеяться, как только вернется здешний князь. Неужели он не умнее своих стражников? Князь справедлив и должен разобраться. Ну, а то, что его избили – что ж, за одного битого двух небитых дают. Успокоив себя нехитрой народной мудростью, Севка постарался подавить мрачные предчувствия. Мысли вновь вернулись к разговору с Тариэлем.

-«Через четыре дня, – сказал ему эльф, – в Авалоне состоится общее собрание эльфийских семей. Это последний срок принятия решений. Никто уже не сомневается, что в этот день будет объявлена война. Ты должен решить, на чьей ты стороне».

Тогда Севка не смог ничего ответить. Сейчас избитый, в ожидании пыток, он смело мог бы сказать – «на своей». Вот только, где она находилась, его сторона? В голове мелькнуло новое подозрение: а может быть, похищение как раз и связано с грядущей войной? Но нет, вряд ли – эту мысль пришлось отбросить, хотя велик был соблазн поверить, что, услышав об отказе орков участвовать в войне, его отпустят на свободу. Похитители ничуть не походили на эльфов. Да и Севка пока еще не принял окончательного решения.

Сырой каменный пол подвала неприятно холодил спину, ушибы и ссадины ныли, в углу что-то подозрительно шуршало. С пленника не только не сняли сеть, но и не ослабили веревок, и тело начинало болезненно затекать. Но Мясоедов даже в мыслях не торопил событий – встречу с князем, а тем более, с неведомым Глебом, хотелось отсрочить как можно на дольше. Время сейчас играло ему на руку – рано или поздно орки заметят его отсутствие и, надо надеяться, придут на помощь. Севка пожалел, что назначил главным Влака, а не кого-то из более сообразительных полукровок.

Время тянулось долго, но пролетело быстро. По Севкиному «внутреннему будильнику» не прошло и полутора часов, как во дворе громко заорали: «Князь Любомир! Князь приехал»! Потом шум голосов удалился, вероятно, вместе с княжеской свитой. Еще через четверть часа подвальная дверь натужно заскрипела, и Севку, наконец, подняли с холодного пола, стаскивая сеть, и разрезая веревки на ногах.

В полумраке подвала Севка сумел разглядеть четырех стражников. Здоровенные мужики наставили на пленника палки с заостренными металлическими наконечниками – копья или пики, – Севка не знал, какая между ними разница: он никогда не увлекался доисторическими видами оружия. Руянцы настороженно ожидали его реакции. Судя по синякам и ссадинам, украшавшим побитые морды конвоиров, все они были участниками похищения. Стражники опасались напрасно – Севка едва держался на затекших ногах.

-Ну что, сам пойдешь или тебе помочь? Или может, тебе особое приглашение надо, тварюга? – издевательски спросил самый высокий голосом Лося.

-Сам, – с трудом выдавил Мясоедов, но первая попытка двинуться вперед оказалась неудачной. Он пошатнулся, и под подозрительными взглядами стражников привалился к стене.

-Ладно, поможем, – убедившись, что пленник не притворяется, сказал рассудительный Хорь. – Ты, Лось, и ты, Малой, давай, пособи!

Названные старшим мужики, брезгливо морщась и осторожничая, подхватили полуорка за связанные руки и медленно поволокли наверх, время от времени как бы случайно задевая тяжелой тушей металлические перила и впечатывая в стены на поворотах. Остальные двое следовали за ними, изредка подталкивая пленника в спину тычками.

Севка сознательно обвисал на конвойных, стараясь казаться обессиленным и пытаясь хоть немного восстановиться. На третьем этаже лестница кончилась, стража повернула налево, и Мясоедова втолкнули в просторную светлую комнату, устланную пушистым ковром.

Это явно была не пыточная – кабинет или приемная: так, во всяком случае, показалось сначала, и от души немного отлегло. Слишком рано. От неожиданно сильного толчка, рассчитанного на то, чтобы поставить его перед князем на колени, Севка рухнул на пол, приложившись мордой к ковру, немного смягчившему удар. Сразу же подхваченный стражниками и все-таки поставленный на колени перед руянским владыкой полуорк заметил, что коврик покрывает лишь небольшую часть мраморного пола княжеского «кабинета». Из левого угла, чуть позади Севки, потянуло жаром. Оглянувшись, он увидел что-то вроде переносной жаровни с пылающими угольями, на которых лежала раскаленная кочерга. Возле жаровни стоял коротконогий бородач с явной примесью гномской крови: приземистый, но невероятно широкоплечий, в знакомой гномской робе. Время от времени он шурудил кочергой в жаровне, бросая на полуорка угрюмые взгляды. Надо понимать, тот самый Глеб.

-Смотри на меня, мерзкая тварь! – князя, похоже, задело явное предпочтение, отданное палачу. Севка, с трудом оторвав взгляд от жаровни, взглянул на руянского властителя.

Немолодой, далеко за сорок, но статный, темноволосый, с ухоженной кудрявой бородкой, обрамлявшей мужественное, выразительное лицо, князь Любомир и впрямь казался добрым и справедливым. Одет он был неброско, в темные шаровары и белую просторную рубаху из эльфийского шелка – Мэн иногда носил точно такую же. На плечи было наброшено что-то вроде длинного белого пиджака, вышитого серебряными и золотыми нитями. Князя сопровождали двое – здоровяк в темно-зеленой форме, в котором только слепой не угадал бы бывалого воина, и худой старик с длинной белой бородой. Надо понимать, тоже начальство: воевода и советник. Позади теснилась многочисленная стража.

Чуть поодаль стояла сероглазая блондинка, выряженная в стиле «плач Ярославны». Льняные волосы были заплетены в косы и уложены на голове короной, изуродованной чем-то вроде кокошника, знакомого Севке по ансамблю народных танцев. Широкий сарафан длиной до пола, успешно скрывал очертания фигуры. Если бы не дурацкий наряд, девушку можно было бы, наверное, назвать хорошенькой: белоснежная кожа с нежным румянцем, притворно бесхитростные ясные серые глаза, очаровательный, чуть вздернутый носик. Блондинка смотрела на Мясоедова с откровенным любопытством.

– Поди к себе, Святослава. Негоже девице глядеть на чудище поганое, – негромко приказал девушке Любомир.

При этих словах, до Мясоедова, наконец, дошло то, что давно следовало понять: руянцы говорили не на общем языке! Они разговаривали по-русски! Вернее, на сложной смеси русского языка с общим. И русский язык у них был не совсем современным, а с какими-то древними вывертами, чуть ли не былинными. Наверное, их вынесло на Кьяру магическим ударом из какого-то славянского прошлого, но довольно давно. Почти все, что говорил князь, Мясоедов понимал в акустике без помощи кольца-переводчика. «Чудище поганое» – это они так про него, Севку? Хотя чего уж там, избитый, с распухшей рожей, он, возможно, лучшего и не заслуживал. Обидеться Мясоедов не успел.

-Но, отец, я тоже хочу…,– начала было девушка, но внимание князя уже переключилось на пленника, и она тихо отошла назад, оставшись стоять у полуоткрытой двери.

-Когда орки собираются напасть на город? Кто вас сюда послал? Сколько в орде воинов? Какое есть оружие? – спросил князь, сразу переставший казаться добрым и справедливым. Его лицо стало властным и хищным, а взгляд серых глаз – суровым и пронзительным. – Отвечай, и смерть твоя будет быстрой и легкой. Иначе….

-Но орки вовсе не собираются нападать на…, – начал было Севка, стремительно утрачивая веру в доброту и справедливость властителя. Он вовсе не собирался умирать легко и быстро, он вообще никак не хотел умирать, но выслушивать его было некому.

-Упорствуешь, мразь, – Любомир усмехнулся, оборвав орка на полуслове, и кивнул палачу. – Напомни-ка ему, Глеб, кто здесь хозяин!

Стражники повисли на Севке, сдавливая руки, и Глеб поднес раскаленную кочергу к его плечу.

Но Мясоедов не собирался больше разыгрывать из себя мальчика для битья. Если уж ему все равно суждено было умереть! Наверное, древние славяне ничего не знали про каратистов, и для княжеского палача удар ногой в челюсть оказался полнейшей неожиданностью. Утробно взвыв, Глеб рухнул задницей на раскаленную жаровню, при этом уронив раскаленную кочергу прямо на ногу Хорю, который тоже громко заорал.

-Ах, ну раз ты так, – с искаженным от гнева лицом князь подал знак страже.

Севке удалось легко отшвырнуть Малого, но здоровенный Лось, рухнув на пол, вцепился в ноги полуорка клещом, не давая двинуться с места. Обрушив на голову Лося удар связанных рук, Севке удалось высвободить ноги, но было уже поздно – спохватившиеся княжеские стражники ринулись к полуорку, в суматохе мешая друг другу. На Мясоедова вновь навалились скопом, осыпая ударами.

Севка продолжал отбиваться, но тут подоспел очухавшийся Глеб с кочергой. Замах – и хрустнула кость сломанной левой руки, потом раскаленная кочерга угодила Севке по голове, и он, наконец, рухнул в беспамятство.

Стражники все еще не прекратили пинать безжизненное тело, когда в комнату вбежал мальчишка – посыльный.

-Орки! Князь-батюшка, в городе орки!

Что? Где? – князь оторвал взгляд от избитого тела пленника, потом, осознав слова посыльного, махнул рукой, останавливая разъярившуюся стражу.

-Собирай войско, кричи народ, – велел князь воеводе, бросая короткий взгляд в окно. С холма, на котором находился замок, была хорошо видна дикая орда, окружившая крепостную стену.

-Но, князь-батюшка, – робко, запинаясь, продолжал мальчишка, отчаянно бледнея и сам дивясь собственной отчаянной смелости. – Посланцы! Пришли от орков, со стражей, во дворе ждут.

-Посланцы от орков? – пренебрежительно спросил Любомир, но тут, наконец, в комнату ввалился гонец от городской дружины.

-Пришли посланцы, княже, но не только орки, – объяснил он, слегка задыхаясь от быстрого бега. – Там еще эльфы, огры, гномы. С такой вот бумагой Совета, – он развел руками, показывая размер. – Говорят, что ты нарушил закон.

-Я? Закон? Что за чушь, – пренебрежительно фыркнул князь, но настроение его изменилось. – Хорошо, я их приму. Он развернулся, чтобы уйти, но его остановил вопрос Хоря:

-А с этим что делать? Добить? – он показал на избитое тело орка.

-Добить? – князь поколебался, потом снова посмотрел в окно и пожал плечами.

-Бросьте в каземат, к утру сам сдохнет, – бросил он, выходя. Соратники и дочь молча последовали за ним.

Отсутствием Севки первым обеспокоился Влак. Он подошел к Гуррху посоветоваться, потом вместе с ним направился к полукровкам.

-Брат ушел, – сказал орчонок, от волнения глотая слова и делая ошибки в общей речи, которой обычно владел безупречно. – Сказал, я пока буду главный, но обратно не пришел. Давно нет.

-Надо его поискать, – сразу отозвался Мэн. – Послать ребят. – Он вскинулся, чтобы позвать орков, но его остановил Влак.

-Брат сказал, главный я, – он говорил настойчиво, уверенный в своем праве. – Я говорю, племя делает. Ты слушаешь и делаешь, если хочешь – это плохо. Я говорю «да», ты делаешь, так? – на Влака явно произвел впечатление подслушанный разговор о мудром руководстве.

Мэн раздраженно передернул плечами, но не стал спорить. Орчонок окликнул Гуррха, отдавая распоряжения. Два десятка молодых самцов рассыпались по лесу в поисках пропавшего вождя.

-Ну и чего было поднимать панику? – с недоумением спросил Блор, подойдя к полукровкам. – Подумаешь, отошел мужик отлить.

-Если я правильно понял, – раздраженно отозвался Мэн. – За это время он успел бы не только отлить, но и посрать. Три раза.

-Да я просто не понимаю, с чего все сразу так всполошились? – попытался оправдаться гномский наблюдатель, но, наткнувшись на откровенно неприязненный взгляд полуэльфа, отошел.

-Скотина, – тихо пробормотал Мэн, нервно расхаживая вокруг костра, и бормоча ругательства.

-За что ты его так не любишь? – спросил голландец.

-Подглядывал за нами со Стиной, таракашка, следил. Ненавижу таких, – ответил полуэльф. Потом полез в рюкзак, и, стянув с себя белую рубашку, надел розовую распашонку, которой Ларс не видел на нем с начала похода:

-Пригодится. Она меня всегда заводит – напоминает братишку и папашку! – буркнул он.

Ларс с удивлением наблюдал за другом. Такое поведение для полуэльфа было, по меньшей мере, необычным.

-Не знал, что ты так привязался к Севастьяну, – с удивлением сказал он.

-Причем здесь привязался? – огрызнулся парнишка. – Севка для меня, как … ну это трудно объяснить…

-Как отец? – предположил голландец.

-Отец? Вот еще, – пренебрежительно хмыкнул Мэн. – Скажешь тоже! Нет. Ну… как бы это сказать, он для меня как мера, понимаешь?

-Мера? Что ты хочешь этим сказать?

-Ну, мера, мерка, – полуэльф снизошел до объяснений, не отрывая взгляда от лесных зарослей, как будто надеясь, что сейчас оттуда выйдет предмет их разговора, живой и невредимый. – Мера некоторых вещей, как, например, складной метр ну или весы!

-А, эталон! И что же ты им измеряешь? – с интересом спросил полуогр. – Я тоже могу это сделать?

-Это трудно объяснить, оно или есть или нет, – парнишка слабо усмехнулся, наблюдая, как из леса, один за другим, возвращаются молодые орки, и постепенно все больше мрачнеет Гуррхх. – Но ты им ничего измерить не сможешь. У тебя этого нет, ноль. У меня есть, у него, – он сердито мотнул головой в сторону Влака, – тоже есть. И даже у Гуррхха есть, чуть-чуть. Но у тебя просто нет, да тебе и не нужно. Ага! – он сорвался с места и бросился к толпе орков, сгрудившейся вокруг вожаков.

-Что «ага»! – немного задетый невнятным объяснением Ларс медленно последовал за другом. – Севка вернулся?

Севка не вернулся. Просто из зарослей, как ни в чем ни бывало, выскользнула Стина. Заметивший ее первым Блор попытался учинить девушке допрос, но избрал неудачный подход:

-Где ты была? Ты видела Севастьяна?

-А кто ты такой, чтобы я тебе отвечала? – презрительно огрызнулась гномка.

-Мы просто волнуемся, потому что его давно нет, – попыталась вмешаться Лориэна.

-Ну, а я тут причем? – Стина не удостоила эльфийку даже взглядом.

-Я так и знал, что это твоя работа! – оскорбленный пренебрежением, гном не стал умерять голос. На крики сбежались орки, и девушку окружила враждебная толпа.

-С чего ты взял? – в глазах Стины загорелся огонек бешенства. Она бесстрашно смотрела на клыкастые рожи, и взгляд ее показался подошедшему Ларсу настолько безумным, что он крепко призадумался бы на кого поставить, если бы шансы были хоть немного равны.

Но когда казалось, что рассвирепевшие орки просто растерзают упрямую гномку, сквозь толпу, наконец, пробился Мэн. Узкая нежная ладонь легла на грубоватую руку девушки:

-Детка, ты что-то знаешь? Скажи, и я тебе буду должен!

-Должен? Что? – безумие в глазах убийцы померкло, сменившись хищным интересом.

-Все, что захочешь! – мурлыкнул полуэльф. В него глазах девушка прочитала обещание. – Тебе даже не придется ждать. Сегодня ночью!

-Все? – гномка жадно облизнулась. – Хорошо. Сегодня.

-Итак? – поторопил Мэн.

-Я видела, – призналась гномка. – Это была руянская стража. Набросились на него, связали и увезли в город. Мне даже пришлось спрятаться в дупле, – добавила она, прижимаясь к парню и кокетливо заглядывая в потемневшие синие глаза.

-Руянцы? Ты не ошиблась? – недоверчиво переспросил Блор.

-Я знаю их форму, – по-прежнему глядя только на Мэна, ответила девушка. Но всем уже было не до нее. О гномке сразу забыли.

Гуррхх поднял воинов в поход, а полукровки, заметив, что Влак собрал вокруг себя наблюдателей, присоединились к обсуждению планов.

-Ты что, собираешься взять город штурмом? – обеспокоенно спросила Лориэна. – Это будет кровавая резня. Совет не простит. Я не могу допустить.

-Князь нарушил закон, – ответил орчонок. – У тебя есть бумаги?

-Ты имеешь в виду постановление суда? Разумеется!

-Хорошо, – глаза Влака довольно блеснули. – Мы будем сначала говорить, пойдем к князю с бумагой: еще ты, ты и ты, – он ткнул пальцем в Блора, огрского наблюдателя и Ларса. – Пока мы говорим, резни нет. Племя ждет сигнал. Есть сигнал, Гуррх ждет. Потом – будем решать, как скажет Севастьян. Нет сигнала, нет нас – будет резня. А ты, – он показал на Тариэля. – Останешься здесь, смотреть. Тариэль согласно кивнул:

– Отлично, присмотрю в лагере за порядком.

-А я? – недовольно поинтересовался Мэн. – Я тоже иду.

-Хорошо, – неожиданно согласился Влак. Ожидавший возражений полуэльф довольно заулыбался, но орчонок еще не закончил: – Ты идешь, но слушаешь меня. Я говорю, ты делаешь, я не говорю, ты не делаешь, хорошо?

-Хорошо, – сердито буркнул полуэльф. Времени на споры не оставалось. Орки, расхватав оружие, стремительной волной ринулись к Руяну.

Не успели бойцы отправиться в путь, как Стина вновь скользнула в заросли, отправляясь к условному месту. Она не смогла сдержать досадливого вздоха, увидев в стволе сгоревшего дерева стрелу с черным оперением: Рассель срочно нуждался в своей убийце и вызывал ее в Авалон. И Стина, кажется, даже знала, кого ей придется убить. Она не могла упустить такой шанс! А значит, малыш не сможет сегодня вернуть ей должок. Ну, ничего, они еще свидятся. Она разыщет мальчишку попозже и взыщет с него долги с процентами!

Гномка сломала стрелу, отвечая на условный знак, и вернулась к лагерю. Незаметно подкравшись к верховым животным, она подманила спурса, принадлежавшего Блору, и легко взлетев в седло, погнала зверя к Зеленой Долине. Ее отсутствия никто не заметил.

Не успевшая подготовиться к набегу руянская стража была сметена за несколько минут. Однако орки, легко преодолевшие ворота, по приказу Гуррха, расположились вдоль стен, не входя в город. Влак отдал строгий приказ – «не убивать»! Стрелы же редких защитников застревали в густой оркской шерсти, не способные причинить захватчикам серьезный вред. Начальник стражи, прижатый к воротам когтистой лапой, с ненавистью смотрел на орка, не желая вступать в переговоры.

-Отпусти его Гуррхх, – коротко бросил Влак и обратился к Лориэне:

-Говори ты!

Увидев эльфийку, руянец немного успокоился, однако, услышав о том, что князь нарушил закон, и орки настаивают на переговорах, просто рассмеялся ей в лицо.

-Князь не будет вести переговоров с грязными тварями! Все знают, что Любомир защита и опора закона и Совета.

Разгневанная Лориэна не успела ничего ответить. Нетерпеливо слушавший стражника Влак дернул за рукав Мэна:

-Он не понимает! Объясни так, чтобы он понял!

-Хорошо, я объясню, – насторожившийся Ларс заметил, как губы друга растянулись в улыбке, а в глазах загорелся безумный огонек, внезапно напомнивший голландцу гномскую убийцу.

Мэну не пришлось повышать голос. Подойдя к стражнику и все еще продолжая улыбаться, он тихо сказал несколько слов, заставивших того вздрогнуть, и начать лихорадочно отдавать распоряжения подчиненным. К князю немедленно был отправлен посыльный, за которым последовал один из дружинников.

Договорившись с Гуррхом об условном сигнале – им должен был стать выпущенный Лориэной белый вестник, группа переговорщиков, в сопровождении бледного, как мел, начальника стражи проследовала к княжескому замку.

-И чем ты его так напугал? – не удержался от вопроса Ларс. Мэн пожал плечами.

-Люди полны комплексов и предрассудков, – ответил он. – Они порой даже могут не бояться смерти и пыток. Но стоит только пообещать проделать с ними кое-какие вещи на глазах у заинтересованной публики, как они приходят в ужас и становятся уступчивыми. Главное, чтобы они тебе поверили. Как видишь, я был достаточно убедителен, – он сделал паузу, а потом задумчиво добавил: – И розовая рубашонка пригодилась!

-И что же ты собирался с ним проделать? – не удержался полуогр. Мэн отвернулся, сделав вид, что не услышал.

Вопреки уверениям стражника, на княжеском дворе им почти не пришлось ждать. Когда оркские переговорщики поднялись по ступеням, князь Любомир со старшей дочерью уже встречали их в приемной зале.

Влак кивнул Лориэне, скомандовав начало переговоров, а сам начал настороженно к чему-то принюхиваться, тревожно раздувая ноздри, как верная овчарка, учуявшая запах потерянного хозяина.

-Нам нужен Всеволод, – сказала Лориэна, не тратя времени на лишние объяснения. Она упорно продолжала называть Севку тем именем, которым он ей представился сам.

-Зачем вам мой сын? Он славный мальчик, но ему всего двенадцать, – на лице князя было написано недоумение, сменившееся подозрением. – Или ты хочешь сказать, что оркам нужен заложник?

-Нам не нужен твой сын, – терпеливо объяснила эльфийка. – Твои люди похитили Всеволода, владыку орков. Верни его, и мы сразу уйдем. Если, конечно, ему не причинили вреда, – оговорилась она.

-Но у меня нет никакого владыки! – князь говорил вполне искренне. Ему и в голову не приходило связать слова женщины о владыке с грязным оркским бродягой в рваной гномской рубахе.

-Ты лжешь, – прервал князя Влак. – Севка был здесь. Он и сейчас где-то недалеко. Я чувствую его запах!

На лице князя медленно проступило озарение. Он повернулся к Хорю и с отчаяньем произнес:

-Ты кого мне приволок?

Но Влак не собирался дожидаться выяснения отношений в княжеской свите, он нетерпеливо дернул Мэна за рукав, случайно отодрав когтем клочок розового кружева, который раздраженно отбросил на пол:

-Спроси так, чтобы он понял!

Никто даже не успел осознать, что произошло, как полуэльф оказался рядом со Святославой. Схватив одной рукой девушку за косы, он с размаху ударил ее по лицу:

-Скажи, здесь был орк?

-Д-да, – всхлипнула испуганная княжна. Последовала вторая пощечина:

-Где он сейчас?

-В к-каземате.

-В каземате? – сказал Влак, раздувая ноздри.

-Ах, в каземате!? – почти ласково глядя на испуганную княжну, повторил Мэн, и в руке его внезапно появился нож.

-Зарезать? – спросил он у князя, прижав лезвие к горлу девушки. – Или ты все-таки прикажешь привести сюда нашего друга?

-Но я не знал, он не сможет…, – пробормотал князь, не отрывая взгляда от дочери.

-Не сможет? – по нежной коже потекла струйка крови из глубокой царапины.

-Хорошо, – князь Любомир, решившись, кивнул стражникам. – Принесите сюда пленника, и позовите кто-нибудь лекарей, скорее!

-Принесите? – шепотом переспросил Влак. Орчонка было не узнать. Шерсть на нем встала дыбом, как у драчливого кота, желтые глаза горели, а губы непроизвольно растянулись в оскал, обнажая клыки.

-Принесите? – эхом отозвался Мэн. Он тоже оскалился, и хотя никаких клыков у эльфа не было, выглядел он не менее страшно, чем рассвирепевший орк. Нож в его руке дрогнул, но тут Влак резко мотнул головой:

-Оставь ее!

Мэн отшвырнул девушку, и она обессиленно осела на пол. Руянский владыка бросился к дочери. Влак обратился к князю:

-Я надеюсь, что Севка жив. Иначе, – из горла его вырвалось рычание: – через несколько часов в этом городе не останется ничего живого, не останется даже костей. А кости твоей семьи я разгрызу сам, лично.

-Ты не посмеешь! – отозвался князь. Он держался увереннее, убедившись, что с дочерью ничего страшного не случилось. – В таком случае орки тоже погибнут. Их уничтожат всех. Сейчас не война!

-Жаль, что ты не вспомнил об этом раньше, – прорычал Влак. – Но нам ничего не грозит. Орки в своем праве – ты первым нарушил закон, – он обернулся к Лориэне: – Где твои бумаги, говори!

-Всеволод не только законный владыка орков, – сказала эльфийка, предъявляя князю документы. – Но и член Мирового Совета. Ты покушался на его жизнь. Тебе известно, что это для тебя означает?

-Рабство, – кивнул князь. На лице его было написано отчаяние. – Рудники. Для меня и моей семьи.

-Ну почему же? – почти с сочувствием сказала Лориэна. – Не только. Еще и для всех жителей избравшего тебя города. Ты ведь не наследственный, а избранный вождь?

-Ну, а они-то за что? – вскинулся князь. – Людей пощади! В разговор вмешался Ларс:

-Сигнал! – напомнил он эльфийской наблюдательнице, и она выпустила белую птицу в приоткрытое окно. В этот момент в залу внесли Севку, и Влак, увидев изувеченного брата, вновь зарычал, потом отчаянно завыл, подняв волосатую морду к лепному потолку.

-Не вой, – оборвал его Мэн. – Он жив. Без сознания, но жив. Ничего. За одного битого, говорят, двух небитых… – у него перехватило дыхание, и, не в силах больше сдерживаться, он выскочил на улицу.

Вслед ему смотрела руянская княжна. В руке она сжимала клочок розовой ткани, зачем-то подобранный с пола, а на лице ее застыло недоуменное выражение. Она, пожалуй, и сама бы не смогла объяснить, какие чувства сейчас испытывала.

. Княжеские лекари успели наложить шину на Севкину сломанную руку и перевязать полуорку голову. Избитое тело было покрыто вонючими мазями, а в пасть ему тщетно попытались влить целебный отвар, но полуорк все еще не приходил в сознание. Блор и огрский наблюдатель бросились к своему подопечному

Увидев состояние пленника, князь Любомир, немного поколебавшись, потянул с шеи витую серебряную цепочку с зеленым с разводами камнем, похожим на малахит.

-Лечебный амулет, – объяснил он Влаку. – Мне несколько раз жизнь спасал. Надень на него, и к завтрашнему утру он будет здоров.

Орчонок жадно схватил артефакт и бросился к брату. Тем временем руянские лекари привели Севку в сознание, поднеся к его носу тряпку с вонючей жидкостью. Влак набросил брату на шею серебряную цепочку.

Севка обвел зал мутным взглядом, потом в глазах появилась искра сознания, и он узнал Влака.

-Братик! Нашел меня, молодец, – прохрипел оркский вожак. Орчонок вздохнул с облегчением. Лекари и стража засуетились, помогая Севастьяну подняться на ноги. Он вновь оказался перед князем и не сдержал гримасу боли и отвращения.

-Что мы должны с ними сделать? – спросил брата счастливый Влак, сбросивший с себя тяжкий груз ответственности. – Уничтожить город и убить жителей? Все в зале замерли, ожидая ответа оркского вожака.

-Убить? Да на хрена они нам сдались? – с недоумением переспросил Севка. Еще ему не хватало устраивать здесь кровавую баню. Теоретически, князя можно было бы даже понять и оправдать. Но практически…– Пусть заплатят эту, как ее, ну дань…

-Виру! – дрогнувшим голосом подсказал князь, боясь поверить, что худшее его миновало.

-Дань, – упрямо повторил Севка. – Припасы, одежду, свежее мясо, ну и другую нормальную еду. Задолбала гномская перловка. Ларс, займись! – бросил он полуогру.

Князь, вздохнувший с облегчением, кивком направил к голландцу седобородого советника. К ним сразу же присоединилась Лориэна, вручившая старику какие-то бумаги. Сам князь сделал шаг вперед и протянул Севке руку:

-Ты поступил благородно. Будь моим гостем. Меня зовут Любомир.

Больше всего Севке хотелось как следует врезать князю в челюсть, но он не мог подавать брату плохой пример. Проигнорировав протянутую руку, Мясоедов сплюнул на ковер кровавый сгусток, тяжело оперся на наблюдателей и сказал:

-Пойдемте отсюда. Не могу больше видеть эти хари.

В зале остались только Лориэна и полуогр с руянским советником – выбивать «контрибуции и репарации», – а вся процессия медленно двинулась к двери. Вслед им что-то настойчиво говорил князь:

-Завтра я пришлю в племя гонца. ….. приглашение на пир!

Севка ничего не ответил. Он остановился на пороге, потрепал брата по голове и сказал:

-Я рад, что оставил за главного именно тебя.