"Виктор Авдеев. Моя одиссея (рассказы) " - читать интересную книгу автораА известно ли тебе, что, например, без того же черчения нельзя ни одну
машину построить, в том числе и танк? Из чего же ты будешь в белопогонников стрелять? Нет, друзья, зубрите уж буржуйские премудрости, а о революционном порядке мы, взрослые, как-нибудь сами позаботимся. - Он подошел к жене. - Катруся, второй звонок дали. Сейчас твой выход. Получив на ситро, мы ушли из театральной уборной. - Насчет наук ты, Володька, правильно загнул маханше,- одобрительно сказал я товарищу. - Ну вот учил я, учил географию, а чего вызнал? Что в Южной Америке живут разные там плантаторы и... крокодилы? Так это надо собрать побольше марок - и узнаешь. На острове Борнео, например, есть зеленые обезьяны: это я сам свидетель. А для чего, скажи, мне нужна алгебра и значок "х"? Прямо смешно. Может, они научат меня в айданы играть без промаха? Или раздобыть лишний паек хлеба? К зиме в Новочеркасске начал ощущаться голод. Богатое казачество гноило пшеницу в ямах. Кормить нас в интернате стали гораздо хуже. В гимназию я ходил все реже: бутерброды с брынзой давать перестали, что там еще было делать? Аккуратно я посещал только уроки рисования. Бумаги не было, и рисовать чаще приходилось мелом на доске. Между прочим, я оставил свою память и в классе: вырезал на парте собственные инициалы "В.А.": все- ребята любовались моей работой. Перед новым годом на школьном педсовете поставили вопрос о том, что из-за моей дикой малограмотности задерживается вся группа. Меня надо или подтянуть, или перевести ниже. Вообще как я мог попасть в пятый класс? Я получил месяц срока, чтобы догнать товарищей, и еще азартней начал играть в айданы. Однако педагогам скоро стало не до меня. Гимназию не отапливали, не посещал школу, и часто на уроках, особенно французского языка, присутствовали одни мои инициалы, вырезанные перочинным ножом. Январские морозы приковали интернатцев к спальням: внутри на оконных рамах солью выступил иней, нарос лед, ребята сидели по кроватям, закутавшись в одеяла. Уже с осени мы по ночам стали ломать соседние заборы, калитки. Городские обыватели на всех углах поносили "приютскую шпану", подстерегали нас с дрекольем в подворотнях, где и разыгрывались настоящие сражения. К зиме все, что могли принять наши прожорливые чугунные печурки - "буржуйки", было давно сожжено, а доставать дровишки становилось все труднее. Однажды студеной крещенской ночью мы задумались: чем же нам теперь обогреть комнату? В спальне у нас ночевал Володька Сосна вместе с меньшим братом, моим тезкой: родители их уехали на сезонные гастроли в Самару, и они временно жили в интернате. - Давайте залезем наверх в гимназию, - предложил Володька, кивнув на потолок. - Возьмем какую-нибудь парту и сожжем. - Ишь, умник... наизнанку! - сказал один из ребят. - Как же ты залезешь, когда дверь заперта? Может, у тебя отмычка есть? - Через окно в нашем классе. У нас форточка без задвижки, верно, Витька? Это была правда, и я кивнул головой. - Нехорошо как-то, - сказал тот же интернатец. - Топить таким делом... все-таки наука. - О! - насмешливо присвистнул Володька. - Наука! Только что священное писание сократили да букву "ять", а остальная программа как в царской |
|
|