"Виктор Авдеев. Моя одиссея (рассказы) " - читать интересную книгу авторагимназии. Вот добьют остатки беляков, небось и парты сделают особые... по
советскому образцу... Мы с Витькой сами полезем. Он поправил ремень и кивнул мне. По спине у меня пробежали мурашки. Черное январское небо смотрело ледяными искрами звезд, на площади за железной решеткой сквера неподвижно застыли облепленные инеем акации: казалось, они промерзли насквозь и от этого побелели. Под нашими ботинками визжал, гудел утоптанный снег. Мы с Володькой скинули шинели и по обледенелой водосточной трубе полезли на второй этаж. От недоедания и малокровия голые пальцы мои сразу озябли. Я с трудом карабкался вверх за Сосной, боясь глянуть на белую заснеженную землю, где осталось несколько ребят, с напряжением следивших за нами. Неожиданно Володька оборвался и, скатываясь вниз, обеими ногами стукнул меня по голове. Это помогло ему удержаться, а я, растопырив руки, словно подбитая ворона, полетел на землю и, по счастью, угодил в сугроб. Отделался я испугом. Вновь взбираться по мерзлой трубе мне совсем не хотелось, и я сделал вид, что сильно ушибся и не могу подняться. - Чего с тобой, Авдеша? - спросили ребята. - Голова... кружится. Вместо меня в помощь Володьке послали другого парнишку. Они через форточку залезли в класс, открыли внутреннюю дверь прямо к нам в интернат. Когда по лестнице спустили парту, у меня тотчас перестала кружиться голова. Всем нам было очень весело рубить парту и растапливать ею "буржуйку". Я, как герой вечера, получил право подкладывать и, таким образом, сидеть около огня. Засовывая в жерло печки одну из досок, я увидел сверху две Володьки: - Чья это парта? - Наша, - ответил он беспечно. - Я хотел было взять у других, да потом раздумал: еще начнут разыскивать по гимназии. Мы ж с тобой сядем на свободную, а если спросят, скажем, что кто-то упер в соседний класс. Объяснение меня вполне удовлетворило. Зима тянулась бесконечно, в марте еще вьюжило, валил мокрый липкий снег. Как-то в оттепель я от нечего делать забрел в гимназию. Шел урок французского языка. В классе отсырели потолки, учеников стало меньше, и они сидели в пальто. Преподавательница, крест-накрест перевязанная шерстяным платком, держа в муфте озябшие руки, прохаживалась перед доской. Голову ее по-прежнему венчала тщательно уложенная прическа из блестящих золотисто-белокурых волос, лицо осунулось, похудело, а глаза, казалось, стали еще больше в рамке черных ресниц. Она остановила взгляд на мне: - Вы, Авдеев, хоть азбуку усвоили? Какое там азбуку! Я и марки перестал собирать, забыл, как айданы выглядят: не на что было менять. Хлеба нам в интернате давали по четверти фунта в день и то с перебоями. - Я, мадам, буду держать переэкзаменовку. Конечно, я не пришел на выпускные испытания. Весной оперетка переехала куда-то на Украину; вместе с труппой Новочеркасск покинули и Сосновские. И когда в сентябре опять начались занятия, я пришел в третий класс и сел за первую парту. Над входом в гимназию теперь висела новая вывеска с |
|
|