"Виктор Авдеев. Моя одиссея (рассказы) " - читать интересную книгу автора

- Это чья? - спросил начальник и показал на мою финку. Она лежала на
столе, полувынутая из ножен.
- Не знаю, клянусь честью,
- Честью?
- Да, Клянусь, ей-богу, даю пионерское слово. Ножичек этот я только
вчера нашел. Гляжу - лежит.
Начальник задумчиво прошелся по кабинету, наступил на солнечного
зайчика. Зайчик живо вспрыгнул на его хромовое, начищенное голенище, и оно
зазолотилось.
- Зря, значит, пострадали? - соболезнующе покачал он головой. - Приняли
вас за жуликов, а вы всего-навсего... туристы. Эка беда! А чего ж это вы на
базаре в рундуке искали... не купянскую ль тетю?
Я стал пристально разглядывать свои грязные босые ноги, - Это все он, -
вдруг тыча на меня пальцем, заговорил Пахомка. - Он зачинщик. В одном
магазине, товарищ милицейский, этот мальчишка и чайник своровал. В другой
раз у пьяного мужика все карманы пооблазил. Ни в какой тайный Крым я с ним
не поеду, ей-богу, правда. В монастырь хочу.
- В святые собрался? - прищурясь, спросил его начальник и легонько
пощипал пушок на своей пухлой и румяной губе.
- Ага. В монастырь. Я, товарищ из милиции, сроду и одной вишни с чужого
сада не взял, вот крест святой. Лучше завсегда милостыньку попрошу...
Начальник сморщился и остановил его жестом руки.
- Ладно. Довольно, угодник. Все понятно.- Он вдруг заговорил строго,
поочередно глядя нам в глаза. - В общем, ребята, будь у нас в Острогожске
детдом, я тут же прекратил бы ваше "хождение" по тайным Крымам и разным
святым местам. Жулики-то вы липовые... в пустой рундук полезли. Вот что
сделаем: я вас сейчас отпущу, но в ближайшем городе вы сразу же
определяйтесь к месту. Поняли меня? Не то в настоящую тюрьму попадете.
От радости, неожиданности мы онемели. Начальник вывел нас в дежурку,
где у грузного телефонного аппарата клевал цветистым носом вчерашний
милиционер.
- Товарищ Мухляков, намедни мы задержали торговку без патента, уцелело
что из ее пирожков? Угости-ка вот этих молодцов, они небось целые сутки
постились. Завтрак выйдет немножко черствый, ну, да желудки у них здоровые:
гвозди переварят.
Очутившись на воле, мы быстро пошли на вокзал, то и дело боязливо
оглядываясь на дом уездной милиции, опасаясь, как бы начальник не передумал
и не посадил нас обратно в камеру. Три пирожка с несвежей печенкой, что нам
достались в дежурке, мы проглотили на ходу, словно целебные пилюли. Трешницу
Пахомке возвратили, и про себя я надеялся, что он купит на станции горячей
картошки, хлеба, а может, и вареной требухи. Когда городишко остался далеко
позади, мой кореш неожиданно покраснел, надулся и прыснул.
- Чего ты? - спросил я.
От вчерашней расправы у меня на щеке проступил лиловый кровоподтек, я с
трудом поворачивал шею; к тому же чувствовал и простудный озноб: намокшая
под дождем одежда еще не совсем просохла. Пахомке и тут повезло: спас
армячок, и рубаха его, да и штаны были совсем сухие.
- Охе-хе-и-и-и! Ловко тебе тот, в брезентовой поддевке-то, ке-ек
звезданет в морду. У лавки вчерась.
Я стиснул зубы, размахнулся и двинул его кулаком в толстый засаленный