"Виктор Авдеев. Моя одиссея (рассказы) " - читать интересную книгу автора

- Холода наступают, - проговорил. Валет. - На север дуем. У Балтийского
моря небось, знаешь, как сифонит? Торопиться надо.
Вечером мы опять покатили дальше - теперь забрались под самый тендер
тифлисского экспресса. Из паровозной топки летели угольки, тянуло сухим
теплом. На следующей узловой станции нас оттуда выгнал охранник с красной
повязкой на шинели, с винтовкой за плечом. Поймать он нас не сумел: мы
нырнули под медленно двигавшийся товарный порожняк и спрятались за будку
стрелочника.
- Вот паразит! - выругался Валет. - И скажи, чего гоняет? Будто от нас
с тобой паровоз надорвется и встанет среди поля. Дать бы ему кирпичом в ухо.
- В этом составе и кондуктора злые.
- Придется на ходу цепляться за подножку и одну остановку проехать на
буфере. Ждать на этой станции нельзя, еще сграбастают.
В темноте на путях блестели красные, зеленые, желтые огоньки, слышались
певучие рожки стрелочников. Мы прошли немного вперед и остановились возле
рельсовых линий. Экспресс взревел, развил с места сильный ход. Когда он,
грохоча, бешено вращая колесами, поравнялся с нами, Валет бросился бежать
рядом с ярко освещенными вагонами, уцепился за поручни подножки, повис. Я
растерялся, споткнулся о шпалу и упал.
- ... встретимся... - только и донес до меня ветер. Валет унесся в
ночь, увозя мою дружбу и баночку непроданного майонеза.
Возвращаться обратно на вокзал я не решился и отправился пешком до
следующего разъезда. Я не терял надежды встретить Валета на одной из ближних
узловых станций; на рассвете мне удалось сесть в товарный порожняк, и я
продолжал путь дальше, на Ленинград.
В солнечный ветреный сентябрьский день я на крыше пассажирского поезда
приехал в Рязань. Куда податься беспризорнику? На городской базар. Может,
там своего кореша Валета встречу. В кармане штанов у меня звякала серебряная
мелочь, а в подкладке, за поясом, хранилась последняя кредитка - трешница.
Толкучий рынок гудел, как шмелиный рой. Всюду что-то продавали, кого-то
обдуривали; на обжорке из кастрюль торговок валил жирный и несвежий запах
щей, вареной требухи; гнусаво пели калеки.
За небольшим столом стоял широкий в плечах лысый человек в матросской
тельняшке, с крупным рябым лицом и папиросой в зубах. Перед ним лежали три
новенькие карты, рубашками кверху.
- Ну, кто следующий? - хрипло скороговоркой частил он, прищурив от дыма
глаз и словно прицеливаясь в окружающих. - Три листика мечу, проиграть хочу.
Дед Андрей отказал мне тыщю рублей, велел оделять всех людей. Кто богатым
хочет стать, прошу карту поднимать. За рубль отвечаю пять, за пять -
двадцать пять. Туз выигрывает, шестерки шиш кажут. А ну, подходи, пробуй
счастье, упустишь - не догонишь! Играй веселей, денег не жалей. Ну?!
Вокруг толпились любопытные, но играть никто не решался. Я наелся
горячих щей с мясом, и мне просто хотелось зрелища. Вдруг мой сосед, пьяный
и чубатый, в засаленном английском френче, с размаху швырнул на кон смятую
пятерку. "Эх, вывози, косая!" Он открыл карту: это был трефовый туз. Рябой
банкомет отсчитал ему два с половиной червонца. Бросая туз обратно, чубатый
незаметно заломил ему угол, подморгнул толпе.
- Еще ставлю. Все одно пропью, так хоть судьбу-суку спытаю.
- Игры не повторяем, - подозрительно сказал банкомет. - Ты карту
заметил. Ну, кто следующий? Веселей: деньги ваши будут наши!