"Виктор Авдеев. Моя одиссея (рассказы) " - читать интересную книгу автора

кувшинах, макитрах, радугой колыхались разноцветные ленты в ларьках, крепко
пахло яблоками, дегтем. Валет одобрительно подмигнул мне; я остановился
возле арбы, на которой рябая баба торговала пахучими золотистыми дынями,
протянул ей майонез.
- Купи, тетка.
- А чего это оно такое? - с удивлением глянула баба на никогда дотоле
не виданную баночку.
- Сладость. К празднику.
- Не та ли сладость, что колеса мажуть? - недоверчиво спросил рыжий,
красноносый муж бабы.
Моя баночка майонеза пошла по закорузлым рукам. Я стоял, пугливо
взволнованный, и уже подумывал, не выбраться ли мне отсюда
подобру-поздорову. Среди других покупателей, облепивших арбу, я увидел и
Валета; он тоже, как и все, пробовал в руках дыню, нюхал ее и воровато
косился по сторонам.
- Ежли б это было вино, - разочарованно сказал мне мужик. - Да ты
откель взял эту... мазю?
- Дайте-ка посмотреть, - послышался рядом со мной приятный голос, и
молоденькая дама в шляпке взяла баночку, - А-а, майонез! Это, мальчик,
приправа к обеду. В нем горчица, уксус... так что к чаю не совсем подойдет.
Она ласково улыбнулась, а я, не мешкая, схватил баночку и стал
выбираться из толпы.
- Шпана небось, - понеслось мне вослед. - Тут еще один вертелся такой
же... щеголь с голым пузом.
Настроение у меня совсем упало: мужики чуть "массаж" не сделали, а
майонеза так и не продал. За будкой стрелочника, недалеко от тайника, меня
уже поджидал Валет. Он был очень весел и жестом фокусника поднял с земли
тряпку: под ней открылись две большие дыни.
- Молодец, Ростовский, - сказал Валет таким тоном, будто это не он, а я
достал дыни. - Ловко умеешь заговаривать зубы: не только хозяев, а и
покупателей отвлек. А я этот майонез уже хотел выбрасывать: стащить стащил,
а зачем он мне, и сам не знаю. Вот что, кореш, айда еще поработаем на
базаре. Потом оставим себе одну дыню, остальные загоним в поселке и на
вырученные деньги возьмем ситного. Знаешь, как подзаправимся!
Час спустя мы с Валетом сидели на лавочке под чьим-то забором и с
аппетитом завтракали рубцом.
- Долго ты думаешь так вот... на воле? - спросил я.
Настроение теперь у меня было отличное: "торговля" наша кончилась
вполне благополучно.
- Разве это может долго нравиться? День сыт, а день бит, да и осень
подходит.
- В Запорожье к отцу вернешься?
Он отрицательно покачал головой.
- Знаешь, почему я убежал? Отец выпорол меня. Я стал ему говорить, что
он гуляет, забыл маму, дома ж иногда хлеба нет, а он схватил ремень и...
понимаешь? Он ведь следователь, знает закон! В Советской стране нельзя бить
детей! Тогда я ночью порвал все его бумаги из суда, взял золотые часы и
убежал. Поступлю в детдом, буду учиться на судового механика.
- А я хочу на художника. Куда двинем?
Ехать решили в Ленинград: и город большой, на кого хочешь можно