"Алексей Иванович Авдеев. Там помнят о нас " - читать интересную книгу автора

колеса перевернутых грузовиков, подбитых пушек. Стаи ворон - громко орущих
хищников - кружатся над "трупами лошадей. Автобусы с красными крестами
медленно, тяжело идут навстречу. Длинными сигналами требуют дороги.
Автомашины с грузами, укрытыми брезентом, с красноармейцами в новом
обмундировании обгоняют нашу колонну...
Чем ближе подъезжали к линии фронта, тем больше по сторонам дороги
валялось разбитых автомашин и германской военной техники. Можно было
представить, какие бои шли здесь.
Иногда то впереди, то сзади нашей автоколонны слышались раскаты
бомбовых ударов.
На очередной ночлег остановились в деревне Королевщино. Это была уже
территория Смоленской области. Опять нам с Борисом предложили русскую печь.
- Товарищи, неужели никто из вас не любит спать на теплой печи? - с
удивлением спросил я.
- Да, товарищ комиссар, никто, - отозвался лыжник Михаил Лобов.
Спортсменам больше нравится баня с парилкой, чем печь.
Его поддержали одобрительные голоса, а кто-то добавил, видимо намекая
на мой возраст:
- И кроме того, старикам везде у нас почет.
- Ого! Выходит, что и я уже старик? - спросил Галушкин, который был на
девять лет моложе меня, и рассмеялся.
Шутки шутками, но я чувствовал, с каким искренним уважением и теплотой
лыжники относились к Борису Галушкину.
Поужинав, мы забрались на печь, улеглись. Галушкин долго не подавал
голоса. Я уже подумал, что он уснул. И сам закрыл глаза, невольно
вслушивался в завывание ветра в трубе. Не спалось. Снизу доносились
приглушенные голоса ребят.
Наконец наступила тишина.
- Алексей Иванович, вы не спите? - услышал я шепот Галушкина.
- Пока нет.
- Мне тоже что-то не спится. Вспомнилось... Парень один замечательный,
друг мой... погиб под Ленинградом. Весельчак, смелый - Николай Суслов. Мы
все его Гаврилычем звали...
Я молчал. Пусть Борис выговорится. Видно, гибель друга не дает ему глаз
сомкнуть. Но Борис не стал больше ничего говорить.
Я знал, чью гибель так тяжело переживал Галушкин. Николай Суслов на
последних перед войной соревнованиях положил на лопатки своего учителя,
преподавателя кафедры борьбы института физкультуры, семикратного чемпиона
Советского Союза, чемпиона Антверпенской рабочей олимпиады 1937 года
Григория Дмитриевича Пыльнова. Очевидцы необыкновенного поединка были
поражены. Но сам Пыльное радовался такому блестящему успеху своего ученика.
Он предрекал Николаю будущее великого борца современности.
Суслов был одаренным и всесторонне развитым спортсменом. Зимой 1940/41
года, например, команда лучших лыжников института, капитаном которой был
Суслов, прошла 892 километра от Москвы до Выборга за 8 суток 19 часов 45
минут со средней суточной скоростью более 100 километров. До этого такой
скорости при подобных групповых пробегах еще никто не показывал.
И вот Николая не стало!..
Во второй половине дня прибыли в деревню Оксочино, в районе которой
находились подразделения группы войск НКВД под командованием генерал-майора