"Олег Авраменко. Маргарита Наваррская" - читать интересную книгу автора

Симон покраснел от смущения и часто захлопал ресницами.
- Ты меня обижаешь, Гастон. Ну, не догадался я, ладно, всякое бывает.
Как-то не думал об этом раньше, вот и все.
- А что здесь думать, скажи на милость? Прежде всего, Филипп
собирается жениться на Маргарите, и потом... Да что и говорить! Это же так
безусловно, как те слюнки, что текут у тебя при мысли о вкусной еде. Разве
не ясно, что коль скоро такой отъявленный бабник, как наш Филипп, заявился
в гости к такой очаровательной шлюшке, как Маргарита, то без перепихона
между ними уж никак не обойдется.
- А может, все-таки ОБОЙДЕМСЯ без "перепихона"? - вежливо осведомился
Филипп.
- Что?.. А-а, понятно! Не очень, кстати, удачный каламбур. - Гастон
усмехнулся и тряхнул головой. - Чертова твоя деликатность! Просто уму
непостижимо, как в тебе только уживаются ханжа и распутник.
Филипп хотел было ответить, что распущенность распущенности рознь и
что разборчивость в выражениях еще не ханжество, но как раз в это
мгновение дверь передней отворилась и в гостиную заглянул принцев паж
д'Обиак - светловолосый паренек тринадцати лет с вечно улыбающимся лицом и
легкомысленным взглядом красивых бархатных глаз.
- Монсеньор...
- Ты неисправим, Марио! - раздраженно перебил его Филипп. - Пора уже
научиться стучать в дверь.
- Ой, простите, монсеньор, - извиняющимся тоном произнес паж, тщетно
пытаясь изобразить глубокое раскаяние, которое вряд ли испытывал на самом
деле. - Совсем из головы вылетело.
- Это не удивительно, - прокомментировал Гастон. - У тебя, парень,
только ветер в голове и гуляет.
- Совершенно верно, - согласился Филипп. - Я держу его у себя лишь
потому, что он уникален в своей нерадивости... Так чего тебе, Марио?
- Здесь одна молодая дама, монсеньор. Говорит, что пришла к вам по
поручению госпожи принцессы.
- Вот как! - оживился Филипп. - Что ж, пригласи ее. Не гоже
заставлять даму ждать, тем более, если она - посланница принцессы.
Он устроился в широком кожаном кресле, скрестил ноги и напустил на
себя величественный вид.
Марио шире распахнул дверь и отступил вглубь передней.
- Прошу вас, сударыня.
Спохватившись, Гастон второпях принял сидячее положение. Симон
соскочил с подоконника, правда, не совсем удачно, и чтобы удержаться на
ногах, вынужден был вцепиться Габриелю в плечо. Но тот, казалось, даже не
почувствовал этого. Точно молния пригвоздила его к месту, едва лишь он
увидел стройную черноволосую девушку в нарядном платье из темно-синего
бархата, которая плавной поступью вошла в гостиную и склонилась перед
Филиппом в почтительном реверансе. Пульс бешено застучал у него в висках,
а на лбу выступила испарина. Раньше Габриель считал, что в таких случаях
людей непременно бросает в жар - его же зазнобило. Он прислонился к стене,
пытаясь выровнять дыхание, и во все глаза смотрел на Нее - девушку, что
воплотила в себе все его самые сокровенные мечты; ту, которую он ждал с
тех самых пор, когда впервые осознал себя мужчиной. Он был убежден, что
всегда представлял Ее именно такой, до мельчайшей черточки такой, какой