"Олег Авраменко. Звездная дорога (Цикл "Сын Сумерек и Света" 3/4)" - читать интересную книгу автора

не изменили Диану. Она осталась почти такой, как была раньше, разве что ещё
поднабралась ума - но не в смысле житейской мудрости, а знаний, - что далеко не
одно и то же. В последнее время я начал замечать, что суждения Дианы о жизни
кажутся мне немного поверхностными, наивными, незрелыми; фактически, я
становился старше и опытнее её. Вместе с тем, её интеллект бил меня наповал, но
ещё больше меня поражало то, как это можно, обладая столь мощным аналитическим
умом, десятилетиями оставаться инфантильным подростком...
Я поднялся на крыльцо и тут обнаружил, что входная дверь разблокирована. И
не только разблокирована, но и не заперта.
В первый момент я подумал, что Ладиславу надоело ждать меня снаружи,
поэтому он взломал защиту, ворвался в дом, взбежал на второй этаж и сейчас
находится в спальне Дианы, лихорадочно роясь в её белье. Но потом я отогнал эту
мысль, признав её глупой. Прежде всего, Ладислав не из тех, кто вламывается в
чужой дом без спросу, но даже если он и вломился, то не затем, чтобы покушаться
на бельё хозяйки. Его не интересует женское бельё без женщин.
Кроме того, защита была не сорвана, а снята - это такая же большая
разница, как между сейфом, открытым с помощью правильно набранного шифра, и
сейфом, замок которого был вырезан автогеном.
Минерва, с лёгким раздражением подумал я, отворяя дверь. Не успела Диана
уйти, как тут же объявилась эта мегера. И, небось, со своим новым дружком. Будь
моя воля, я бы давно прибил над дверью вывеску "стервам-минервам вход
воспрещён", однако Диана невесть почему питает слабость к своей сводной сестре
и не позволяет обижать её. Гм... Хотел бы я посмотреть на человека, который
рискнёт обидеть Минерву. Но, боюсь, такой ещё не появился на свет. Не пробил
час героев.
Миновав переднюю, я вошёл в холл и, к своему облегчению, обнаружил, что
ошибся. Слава Богу, Минервой здесь и не пахло. В мягких креслах у
неразожжённого камина с полупустыми бокалами в руках сидело два человека. Один
из них был стройный, черноволосый и черноглазый, другой - коренастый, с русыми
волосами и серо-голубыми глазами.
- Здравствуй, Дионис, - сказал я. - Привет, Ладислав.
Его светлость понтифик Олимпа, доминус Дионис благосклонно кивнул мне:
- Здоров, племянник. Что ж это ты заставляешь гостя ждать? - Он покосился
на Ладислава. - Я тут пролетал мимо и увидел сего младого витязя, неприкаянно
бродившего вокруг клумбы. Дай, думаю, позабочусь о нём.
- Ты так великодушен, мой господин! - произнёс я с шутливым поклоном. - О
величайший из понтификов, мудрейший из мудрых, благороднейший из благородных,
справедливейший из справедливых, Зевсу подобный...
Дионис лязгнул зубами.
- Брось! - коротко сказал он. Ему уже до чёртиков надоели помпезные
церемонии во Дворце-на-Вершине-Олимпа, и в глубине души он проклинал тот день,
когда поддался на уговоры деда Януса принять жезл понтифика.
Ладислав поставил свой бокал рядом с хрустальным графином на невысокий
дубовый столик по соседству, встал с кресла, сделал шаг мне навстречу и
протянул руку.
- Ну, здравствуй, Эрик, - дружелюбно произнёс он. - Я рад нашей встрече.
- Я тоже рад, - ответил я, смерив его оценивающим взглядом: судя по всему,
за прошедшие три года он прожил не более трёх-четырёх лет - как, собственно, и
я.
Ладислав родился лет тридцать назад по времени Основного Потока, и