"Александра Авророва. Она была актрисою " - читать интересную книгу автора

Ничего подобного. Холерик откричится и забудет, а вот что на душе у
сангвиника или флегматика, догадаться сложнее. Я бы вам советовал... ну,
просто не доверять ей так уж безоговорочно, вот и все.
- Она моя подруга.
- Умные женщины подругам доверяют в последнюю очередь. Кстати, весьма
сомневаюсь, чтобы Лазарева доверяла вам, не тот у нее тип.
- И ошибетесь!
- Да? А вот скажите, многое ли вы знаете про ее личную жизнь? Например,
есть ли у нее сейчас любовник и кто именно. Я вовсе не прошу вас открывать
эту тайну мне, а лишь интересуюсь, известна ли она вам. Ведь это, наверное,
первое, что начинают обсуждать между собой подруги.
Вика старательно напрягла память. Ну да, когда Марина ночевала здесь
пару месяцев назад, они полночи беседовали "за жизнь", и Вика выложила все
про Сашку, и про Лешку, и про страсть к театру. А Марина внимательно
слушала, сочувствовала, понимала. Складывалось впечатление, что и сама она в
ответ... или нет? По крайней мере, Виктория Павловна ничего не вспомнила.
Любовник... ну, наверное, есть, она симпатичная.
- То есть вам ничего не известно, - констатировал следователь. - Вот
видите! Лазарева - скрытная особа и неохотно пускает в свой внутренний мир.
- Она не скрытная, - твердо заявила Вика. - Наоборот, слишком часто
говорит, что думает. Просто она не любит рассказывать о себе. Пусть я и не
знаю чего-то про нее, но я знаю, какая она.
Талызин вздохнул, слегка нахмурившись.
- Дело ваше, Виктория Павловна. Я и так сказал больше, чем надо. Ладно,
идите на работу, вы уже опаздываете. Нет, погодите! Сколько длится занятие
кружка?
- Часа два.
- Вот к окончанию я и подойду, чтобы в присутствии всех уточнить
некоторые детали. Попросите людей не расходиться.
- Но ведь некоторых не будет! Например, Галина Николаевна, и Сосновцев,
и, наверное, Наташа...
- Не волнуйтесь, их тоже не минует чаша сия. Итак, до скорой встречи.
Вас подвезти или предпочитаете на своей машине?
- Предпочитаю на своей.
Обалдевший поклонник исчез, и Вика поняла, что ей очень тошно. Она
чувствовала, что вела себя глупо и неправильно. Вместо того, чтобы холодно
поставить назойливого мента на место, она то кипятилась, то вдруг распускала
нюни и откровенно делилась своими мыслями. А тот тихой сапой, незаметно
выпытал все, что хотел! Он вертел ею, словно тряпичной куклой, и потешался в
душе. И вообще, откуда он столько знал? А если без того знал, зачем было
терзать еще и Вику? Или брал ее на пушку - лишь догадывался, а она, как
дурочка, попадалась на удочку и подтверждала? Куда ни кинь, все клин.
Отвратительно, тоскливо, хоть плачь!
Плакать было не в привычках Виктории Павловны. Она позвонила Марине,
предложила:
- Давай я за тобой заеду. Надо поговорить.
В автомобиле Марина выслушала сбивчивый, но подробный рассказ,
несколько сокращенный лишь в том, что касалось нелепых обвинений в ее же
собственный адрес. Постепенно мрачнея, под конец она громко и нервно
воскликнула: