"Александра Авророва. Она была актрисою " - читать интересную книгу автора

что-нибудь добавят. И все-таки вы собираетесь это делать!
- Ну, так мне это интересно и нужно, - пояснила удивленная Виктория
Павловна.
- Мне тоже. Думаю, что и вы не возражали бы получать за свою работу
большие деньги, однако из-за их отсутствия не идете торговать овощами с
лотка. Почему я должна быть более алчной? Вот если б вы имели возможность
мне заплатить и отказывались, тогда другое дело, а на нет суда нет.
Слова звучали легко, чуть-чуть иронично и чуть-чуть отстраненно, словно
о ком-то постороннем. Вика сосредоточенно размышляла. А действительно, ведь
она сама тоже в некотором роде вкалывает даром, просто никогда не смотрела
на себя со стороны! Похоже, эта Марина кое-что смыслит в людях и на
репетиции от нее будет больше пользы, чем вреда. Только бы не сорвалась
из-за Преображенского! Хоть она и спокойная, да он умеет доконать любую.
В студии царило радостное оживление.
- Ой, - пискнула Даша, - эту пьесу действительно написали вы? Я думала,
вы старая, а вы совсем молодая, почти как мы с Ташей! - Тут она смутилась от
собственной бестактности и, запинаясь, пояснила: - Я имею в виду... ну,
чтобы столько про людей знать, нужен большой опыт... вот и удивилась, что
вы...
- Не знаю, как в смысле опыта, - весело сообщила Марина, - а возраст
мой, к сожалению, существенно больше вашего. Мне уже тридцать три.
В тот же миг идеально поставленный бархатный голос негромко, однако
так, что услышали все присутствующие, произнес:
- Никогда нельзя верить женщине, которая не скрывает своих лет. От нее
можно ожидать, чего угодно.
Воцарившаяся тишина длилась мгновение. Прервала ее Марина, вежливо
прокомментировав:
- Оскар Уайльд, "Женщина, не стоящая внимания". Вы играли лорда
Иллингворта, Евгений Борисович?
- Один-ноль, - шепнула подруге на ухо Таша.
- Я играл Уайльда, я играл Шекспира! - Преображенский эффектно появился
из темноты зала и встал в позу. - Так что, теперь прикажете играть Лазареву?
- Ну, что вы, - скромно ответила Марина. - Я предупреждала Викторию
Павловну, что ни один из героев не соответствует вашему амплуа.
- Моему амплуа? - надменно поднял брови актер. - Вы всерьез полагаете,
у меня есть амплуа? Вы знаете мое имя? Евгений Преображенский! - весомо, по
слогам прочеканил он. - А как меня называют поклонники? Гений преображения!
Сама природа дала мне имя, отражающее мою внутреннюю суть!
- Не природа, а дедушка, - снова шепнула подруге Таша. Между тем ее
дядя продолжал монолог:
- Вы полагаете, я не смог бы сыграть любого из этих ваших блеклых
героев так, что они засверкают всеми красками? Только кому интересен
чистоплюй, который, даже влюбившись, думает о всякой ерунде вроде жены и
детей, а не о себе и своих чувствах!
- Хорошенькая ерунда! - вслух заметила Таша. - Просто он порядочный
человек, а не эгоист. Порядочному человеку тяжело бросить семью.
- Любовь выше предрассудков, - пророкотал Преображенский. - Дашенька,
звезда моя, ты веришь, что ради тебя я бросил бы сорок тысяч жен и детей, не
задумавшись ни на минуту?
- Евгений Борисович, - жалобно вставила Даша, - такая классная пьеса, и