"Александра Авророва. Она была актрисою " - читать интересную книгу автора

- Да, когда скрытный человек вдруг выходит из себя, впечатление обычно
сильное. Но, конечно, вы правы - подходящей роли для Преображенского в пьесе
нет. Я же не знала! А если я напишу следующую специально для него?
Виктория Павловна заметила:
- Подходящая роль для Евгения Борисовича - любая, на которую он даст
согласие. С ним надо считаться, он - звезда.
- А я - никто, - без тени обиды докончила фразу Марина и неожиданно
продолжила: - У меня к вам просьба. Я бы хотела поприсутствовать на
репетициях. Я не собираюсь вмешиваться в их процесс, но если что-то
покажется мне слишком противоречащим тому, что я написала, я бы хотела иметь
право вето.
Виктория Павловна даже опешила от подобной наглости. Право вето, видите
ли! А на вид - такая скромница, такая простофиля. Знает свое место, не
скрывает заинтересованности в постановке, даже не попыталась получить
деньги! А раз заинтересована, нечего с нею церемониться, все стерпит!
Вика снова заглянула в спокойные глаза и поняла, что Марина стерпит не
все. В ответ на отказ она кивнет, извинится и заберет пьесу назад.
Загадочные существа эти авторы! Какая ей разница, кто кого играет? Впрочем,
потребуй она гонорар, было бы еще хуже. Ладно, пускай посидит - она выглядит
довольно безобидной. Конечно, теперь от нее будет не скрыть вероятные
переделки, но, возможно, оно и к лучшему? Смирится и переделает сама, лишь
бы увидеть свое творение на сцене.
На следующий же день Виктория Павловна вручила текст с Наташе
Дашенькой. Девочки прочтут, раскатают губу на лакомые роли, и лишь после
этого можно будет подсунуть опус Евгению Борисовичу. Он его оплюет
по-страшному, но две подружки объединенными усилиями постараются уговорить
капризного премьера хотя бы выбрать, какой из образов ему ближе, а сама Вика
объяснит, что этот образ будет перестроен под его индивидуальность. Актеру
подобное всегда приятно.
Все развивалось по плану. Наташа с Дашенькой пришли от пьесы в восторг,
а Преображенский милостиво дал согласие посетить студию, дабы изложить
автору свой взгляд на его бездарное творение.
- Вы только не обижайтесь! - в десятый раз нервно предупреждала
Виктория Павловна Марину по дороге в Дом культуры. - У него очень сложный
характер, но тут ничего не поделаешь. Он - талант. Вы не обращайте внимания
на то, что он говорит, я сама вам после все объясню. У вас замечательная
пьеса, просто гениальная, что бы он там ни наплел!
Автору тоже не мешает иной раз польстить, особенно работающему даром. А
то вдруг передумает, заберет текст и попытается кому-нибудь продать?
Марина засмеялась, потом остановилась и серьезно сказала:
- Вика, если вы волнуетесь из-за меня, то совершенно зря. Я не
обидчива, к тому же очень хочу, чтобы пьесу увидели люди. Да и вообще, надо
сильно постараться, чтобы заставить меня изменить своему обещанию. Или я
почему-то кажусь вам ненадежной? Настолько, что вы вынуждены называть пьесу
гениальной?
Вика секунду помялась, затем решилась.
- Понимаете, - призналась она, - получается, что вы работаете
бесплатно.
- Но ведь и вы фактически тоже, - пожала плечами Марина. - То есть
зарплата зарплатой, но за то, что будете возиться с моей пьесой, вам вряд ли