"Емельян Аввакумов. Завещание вурдалака " - читать интересную книгу автора

- Это моя мама.
- Ну вот, Пашка, восстановили мы с тобой ход истории! - довольно
хлопнул себя по колену Евсей Ильич. - Не зря, стало быть, на выпивку
потратиться пришлось?
- Не зря, - заверил его Павел, вкладывая в ладонь старика стольник. -
Спасибо.
- То есть, я так понимаю, пить ты не будешь.
- Нет, дядя Евсей.
- Брезгуешь?
- Что вы! Просто сегодня еще много дел. Да и, признаться, пить я не
умею...
- Нюрка тоже не умела... - хмыкнул старик, как-то уж слишком
самодовольно и подозрительно улыбаясь. Не желая углубляться в причины
подобной осведомленности, Павел поднялся.
- Пойду, дядя Евсей.
- Иди, Паш. А насчет того, что после войны тут было... - заметил
напоследок, так сказать, в качестве постскриптума Евсей Ильич. - Это тебе
надо документы почитать. Старики, которые все помнили, уже поумирали. Я тебе
тут не помощник - на отсидке был.
- За что срок-то мотал, дядя Евсей? Пришиб кого?
- Да нет, по торговому делу, - неопределенно ответил старик. - К
разговору нашему отношения не имеет... А в документах, я слыхал, много чего
любопытного про послевоенную нашу жизнь имеется.
- Темните, дядя Евсей.
- Темню, - буркнул старик. Похоже, ему уже не терпелось закончить
разговор и поскорее отправиться в магазин. - Ладно, Паша, бывай. Заходи,
ежели что.
- Обязательно, - пообещал Павел и, не оглядываясь, пошел прочь.

* * *

Вечер субботы и все воскресенье прошли в неприятной, а главное,
неравной борьбе с гигантскими тараканами, прочно оккупировавшими ткачевский
люкс. Очевидно, столь престижные апартаменты проезжающие арендовали не
часто, и рыжим усатым созданиям не терпелось хоть на ком-то выместить
накопившуюся за время вынужденного одиночества злобу. Тараканы поджидали
Павла в засаде на краю белой фаянсовой раковины; внимательно, наклонив
головы набок, следили за ним с подоконника; трясясь, словно юродивые на
паперти, протягивали рыжие усы с журнального столика и длинной вереницей,
будто с американских горок, скатывались с железных набалдашников широкой
двуспальной кровати. В их поведении прослеживалось что-то исконно русское,
настырное и неугомонное, до невозможности изобретательное и вместе с тем
бесшабашное. Когда Павел в бешенстве бросался против несметных полчищ со
свернутой в трубку прошлогодней газетой "Коммерсантъ", обнаружившейся здесь
же, в номере, тараканы умирали, но не сдавались. На место павших тут же
вставали другие, еще более отважные и дикие. Ни газета, ни иные спецсредства
(подошвы ботинок и даже пластиковая бутылка из-под минеральной воды) не дали
положительного результата. В конце концов Павел позорно ретировался с поля
битвы, словно Наполеон после сожжения Москвы и отступления по Смоленской
дороге, бросив на произвол судьбы остатки армии и военного имущества.