"Николай Васильевич Аввакумов. Первые залпы войны " - читать интересную книгу автора

сопровождении командиров с красными повязками на рукавах обошел и проверил
мост, а затем они рассредоточились цепочкой. Полковник зычным голосом подал
команду, чтобы первым переправлялись на тот берег повозки с ранеными.
Весенин куда-то ушел и, возвратившись, стал беседовать с бойцами.
- Шансов попасть сегодня на тот берег у нас нет. А немцы постоянно
бомбят переправу. Я предлагаю всем, кто умеет плавать, перебираться на тот
берег самим. Река быстрая и широкая. Даю час на отдых и на поиск
вспомогательных средств. Станковые пулеметы переправим на плоту. Те, кто не
умеет плавать, ждите очереди, вас перевезут на лодках, - сказал Весенин.
Что он говорил дальше, нам выслушать не удалось. Подошел лейтенант с
красной повязкой и, обратив внимание на меня, Ушакова и Елкина, грубо
сказал:
- Эй, вы, что развалились, как на курорте. Собирайте манатки и жмите на
плот. Смените ребят, а то они уже полдня шестов из рук не выпускали.
Лейтенант показал туда, где на плот загоняли трактор. Мы быстро завязали
мешки, натянули сапоги и направились сменять бойцов с парома.
Трактор, загнанный на паром, был самым предельным грузом для этого
плавсредства. Поэтому мы с большой осторожностью отталкивались шестами,
стараясь, чтобы плот меньше колыхало, иначе машина своей тяжестью могла бы
накренить плот и соскользнуть с него. Позади была середина реки, как вдруг
послышалась команда: "Воздух! Воздух!"
Налетевшие немецкие стервятники сбросили бомбы повыше нас, на баркасы.
Река забурлила, закипела. Бомбы посыпались и на скопления людей и техники на
берегу. Там все зашевелилось, как муравейник. Самолеты на бреющем полете
нещадно поливали свинцом берег. Волна от разрыва бомбы градусов на 30
накренила плот. Скользя с него, трактор пополз на мою сторону, я прыгнул
вперед, и в это время что-то ударила меня по руке. Вынырнув, я увидел, как
плот понесло вниз по течению, а он крутился, словно юла. На плоту не
осталось ни трактора, ни людей. Преодолевая боль в руке, я едва доплыл до
берега и тут же упал лицом в песок.
- Сержант, ты жив? - Кто-то тряс меня за плечо. Я привстал и открыл
глаза. Это был Ушаков, рядом с ним стоял Елкин.
- Я видел, как тебя какой-то доской стукнуло. Думаю, все, хана. Меня
тоже по голове чем-то. До сих пор звон в ушах и слышу что-то плохо. А вот
тракториста, видно, наповал, - скороговоркой бормотал Ушаков.
Оказалось, что легко отделался от бомбежки только Елкин. Как только
накренился плот, он нырнул и, поплыв под водой, вынырнул в направлении
берега. Выплыл он выше нас и отыскал Ушакова, который сидел на берегу и
вытряхивал из ушей воду, как это делают мальчишки после купания.
Измученные и помятые, мы добрались до рощи. Ее рассекала дорога, идущая
на восток. Пройдя километра два, вышли на опушку, за которой раскинулись
поля. Здесь, подальше от переправы, которую беспрерывно-бомбили, отдыхали
бойцы, вырвавшиеся с того берега Вилии. Конечно, можно было уйти и подальше,
но не у всех хватало на это сил.
Расположившись под кустами, мы задремали. Нам страшно хотелось есть. Но
наши вещмешки с провизией, скатки шинелей, оружие снесло с плота волной. К
счастью, расположившаяся рядом группа бойцов, узнав от Елкина о происшедшем
с нами злоключении, поделилась с нами своими съестными запасами. Мы
подкрепились и почувствовали себя бодрее.
По дороге на восток беспрерывным потоком шли неорганизованные группы