"Ю.П.Азаров. Печора" - читать интересную книгу автора

Сыр-Бор не ответил. Позднее я узнал, что он заведовал (до ссылки)
каким-то сектором или отделом истории.
- И что же, между Савонаролой и Аввакумом тоже нет сходства?
- Скорее различия. Савонарола создал флорентийскую демократию. Он
повлиял на развитие Ренессанса. К сожалению, этого не случилось с протопопом
Аввакумом.
- А вот здесь я не согласен. Не будь Аввакума - не было бы и
Достоевского, и Толстого. Аввакум не только превосходный писатель. Он еще и
праведник. Праведничество - главное звено русской культуры. Об этом я хочу
детям рассказать.
- И как вы это мыслите сделать?
- Я вместе с детьми проведу исследование европейской и отечественной
культуры. Понять, каким путем шли представители искусства, царедворцы,
народ, - это необыкновенно интересно.
- И вы начали с Ренессанса?
- Этот период меня захватил. И, еще. Вот эта связь европейского и
исконно русского.- Любопытно, - сказал Тарабрин.
- Могу вам предложить и такую книжечку. - Он передал мне томик
Макиавелли.
- Сколько? - говорю я.
- Не продаю, - ответил Тарабрин. - Могу дать почитать.
Я благодарю Тарабрина. Складываю книжечки в мешочек. Не терпится мне
мои собственные, родные. все девять томов Достоевского полистать, в
примечаниях порыться.
И я бегу домой, и лампочка большая у нас на двести ватт, мама всегда
большой свет любила, и я лежу. "Неточку Незванову" пролистываю, а мама мне
новый галстук шьет. За машинкой швейной она так спокойна: очки съехали на
кончик носа, красная крапинка на щеке - это родинка, а на нижней губе
ниточка повисла - это у нее постоянно, когда нитку в иголку вдевает,
откусывает кончик, чтобы ниточка острее становилась. Мама руками скользит по
материи, я вижу краешком глаза, что получится на сей раз нечто
необыкновенное. У мамы поразительное чутье цвета. Надо же такое сочинить.
Темно-фиолетовый крепдешин, тонкий, искрящийся, положен на красную фланель,
и эта фланель красная сквозь прозрачность крепдешина высвечивается; с одной
стороны - темная фиолетовость проступает, а с другой - посмотришь - алость
пробивается в темноте: вот какой необычный галстук должен был получиться у
мамы. А потом еще нитками едва заметные кружочки будут прочерчены, в тон,
разумеется, и плотность галстука совсем достаточная, чтобы любой узел
завязать можно было. Этот ало поблескивающий темной шероховатостью галстук
мягко вписывается в кремовую гладь манишки из тончайшего шелка, которую мама
тоже сшила. Кремовость получилась после стирки, а раньше шелк был цвета
белой розы, ароматная влажность шла от него, и фактура шелка четко
обозначилась оттого, что под шелком тем белизна батиста вдвое сложена -
чтобы воротник не загибался в уголках, а так ровно, будто мастихином - одним
ударом проведена угловая плоскость. Манишки - это тоже чародейные фокусы
моей мамы. Полметра материи требовалось на манишку: воротник и грудь - самое
главное в манишке, а спинка из любой простынной ткани. Манишка на резинке в
поясе под брюки уходила, так что не определить - рубашка была или те
несколько сантиметров дорогой ароматности. А если еще пуловер сверху под
пиджак, то совсем новая изысканность получалась. И от этой изысканности весь