"Валентин Азерников. Неслучайные случайности (Рассказы о великих открытиях и выдающихся учёных)" - читать интересную книгу автора

события, разделенные целым веком, безусловно разного масштаба: о первом
сразу же узнала вся Европа, а о втором... впрочем, о втором Европа тоже
узнала, только через год.
Нас, правда, больше интересует не жена профессора, хотя легенда и
приписывает ей известную роль в происшедших событиях и даже неким
итальянским поэтом был сочинен в ее честь сонет, в котором эта роль
всячески подчеркивалась. Нас интересует сам профессор, в то время
тридцатилетний медик, уже восемь лет занимающий кафедру анатомии в родном
университете. Может заинтересовать нас и город, в котором он родился,
учился и работал и который сами итальянцы называли "Bologna La Grassa" и
"Bologna La Dotta" - "жирная Болонья" и "ученая Болонья". Сочетание
эпитетов странное, но что поделаешь, Болонья удачно расположена в
сельскохозяйственном отношении, ее окружали тучнейшие житницы и
виноградники, путешественники единодушно отмечали изобилие и дешевизну, но
вместе с тем Болонья располагала старинным университетом, каким могли
похвастать немногие города Европы. В XVII веке университет породил
множество различного рода академий, так что в то время, когда
двадцатидвухлетний Луиджи Гальвани принял кафедру анатомии, ученые играли в
общественной жизни города ведущую роль.
Вероятно, поэтому и потому еще, что в те годы Болонья была одним из
художественных центров Италии, чья слава уступала только Риму и могла
сравниться с Флоренцией и Венецией, Болонья считалась во владениях римского
папы вторым городом после Рима, а ее кардинал был после папы вторым лицом в
Ватикане.
Вот в этой обстановке, с одной стороны благополучия и благодушия, а с
другой - уважения к учености и к ученым, и протекала жизнь Луиджи Гальвани.
После окончания университета он, помимо чтения лекций по анатомии,
занимался исследованиями, относящимися к области сравнительной анатомии;
судя по публикациям в журналах, он исследовал строение и природу костей,
почки и уши птиц. Но особой известности ему эти труды не принесли, и знаем
мы о них потому лишь, что в 1771 году он, по совету своего учителя
Беккариа, занялся изучением электрических явлений, а через девятнадцать лет
после этого у него простудилась жена, и ей прописали... Но, впрочем, не
будем забегать вперед, остановимся пока на первом событии из той цепи,
которая привела к появлению термина "гальваническое электричество".
В том, что Гальвани занялся изучением электричества, не было ничего
особенно выдающегося - в то время кто только этим не занимался. То было
время первых волнующих открытий в области электричества. В 1663 году была
построена первая электрическая машина. В 1746 году была изобретена
знаменитая лейденская банка. Открытие голландского профессора математики из
Лейдена Питера Мушенброка, сделанное, кстати, случайно, взволновало всех -
и ученых и не ученых. Все, кто мог, стали делать опыты с лейденской банкой.
Во Франции опыт был повторен даже в Версале, в королевском дворце, в
присутствии его величества. Сто восемьдесят гвардейцев в парадных мундирах,
взявшись за руки, образовали цепь; первый держал в свободной руке банку,
последний извлекал из нее искру, а удар чувствовали все. "Было курьезно
видеть,- писал очевидец этого великосветского опыта,- разнообразие жестов и
слышать вскрики, исторгаемые неожиданностью у большей части получающих
удар". Но, кроме возможности наблюдать курьезы, открытие лейденской банки
дало науке и нечто посерьезнее - способность накапливать электричество и