"Василий Ажаев. Далеко от Москвы " - читать интересную книгу автора

него обязательны только твои, Яков Тарасович. А почему?
- Почему? - обернулся Сидоренко.
- Собака не глубоко зарыта: Либерман вместе с тобой сдает дела, но не
принимает их вместе со мной. Поэтому он запутал меня с продовольствием и
материалами, не дает мне сведений о ресурсах на участках, держит в папке
наряды на нереализованные фонды. До сих пор я не знаю толком, что есть на
трассе, чего там нет. Либерман собирается уезжать. И хотя он человек хитрый,
здесь он просчитался.
- В чем? - заинтересованно спросил Сидоренко.
- Он не поедет с тобой, останется на строительстве.
Либерман заморгал рыжими ресницами.
- Я полагаю, мне дозволено забрать кое-кого из моих людей. Они давно
работают со мной, привыкли ко мне. Они воспитаны мной, - сказал Сидоренко.
- За их воспитание - земной поклон. - Батманов склонил голову. -
Кстати, каждый руководитель обязан воспитывать кадры. Однако у меня нет
иного выхода. Зачем мне искать примерного, дисциплинированного, расторопного
начальника снабжения, если налицо готовый - Либерман?
- Я прошу вас отпустить меня, - Либерман приложил руки к груди. - Я
очень привязан к Якову Тарасовичу. Мой метод работы может вам не подойти.
- Вам придется привыкнуть ко мне, тогда ваш метод подойдет. Я обещаю
проявить особую заботу о вашем методе, - холодно и насмешливо сказал
Батманов.
Либерман шагнул вперед:
- Все-таки...
Батманов жестом остановил его:
- Не тратьте зря времени. Ступайте.
Новый и бывший начальники строительства стояли у окна. В воздухе
кружился первый снег. Адун потемнел и вздулся. Ветер прижимал к воде грязные
лохмотья туч. Смелый катерок, то появляясь, то снова исчезая среди пенистых
валов, торопился пересечь взволнованное и широкое пространство реки.
- Тебе надо уезжать немедленно. Не тяни больше, - тихо проговорил
Батманов. - Хорошо бы сегодня подписать акт.
- Гонишь? Мешаю?
- Гоню. Мешаешь. Здорово мешаешь, Яков Тарасович, - признался Василий
Максимович.
Помолчали. Батманов размеренно шагал по кабинету, синий табачный дым
стлался за ним. Сидоренко с неприязнью искоса на него поглядывал.
- Нам с тобой вряд ли нужны деликатно-сентиментальные недомолвки и
всякие неискренние словеса. Люди мы деловые, и давай ради дела поступимся
притворной вежливостью и ложным самолюбием. Бесполезно снова толковать на
тему - почему я приехал и почему тебе надо уезжать. Так решили за нас. Тебе
ехать на новое место, мне - хозяйствовать здесь.
Василий Максимович подошел к Сидоренко. Ветер сотрясал стекла, они
звенели. Густые хлопья снега и бурые листья метались за окном. Сопки на
противоположном берегу реки исчезли в серой пелене, опустившейся на воду.
- Сам видишь: пока ты здесь, у меня связаны руки. Коллектив дал
трещины. Люди бродят, как в лесу. Я прошелся давеча по управлению: люди
сидят на ящиках и чемоданах, ждут второго звонка. Приходят с утра и, вместо
работы, целый день прикидывают: какая жизнь предстоит им в Караганде. Не
сомневаются, что ты повезешь их туда. Но ведь не будет второго звонка!..