"Анатолий Азольский. Клетка" - читать интересную книгу автора

мохнатых ног и трепещущих крыльев: все было свалено в кучу под названием с.

По условиям задачи все три символа выражались еще и деньгами, рублями и

копейками, но за те рубли и копейки чего только не купишь в магазине, если

у тебя есть еще и карточки, что совсем уж непонятно, и Ваня ошалело смотрел

на стену, пугливо вставал, крался к окну, видел булочную, закрытую на ремонт, людей,

спешащих куда-то... Да существуют ли они?.. Символы бегают мимо символов!

И рука притрагивалась к подоконнику, ощущала жесткость его, гладкость, глаза

видели застывшую белую краску, и не один еще день глаза, уши и руки Ивана

ощупывали вещи, он обонял запахи квартиры, ароматы двора, пальцы касались плоскостей и

выступов, пока однажды жаркие ладошки Вани не легли на шаровидные наросты,

на грудочки Наташки из соседнего подъезда, и жар хлынул вниз, к ногам, по

всему телу разлилась сладкая боль, от которой надо было избавляться, спасением была

сама Наташка, сама непрекращающаяся боль, и рук уже не отнять от наростов,

внезапно обострилось обоняние, Иван, прильнувший к Наташке сзади, вдыхал кухонный запах

ее волос, хотелось вжаться в девочку, войти в нее, слиться с нею. Кроме двух

полусфер, обжатых ладошками, ощущались еще и половинки круглой попки; Наташка

вдруг изогнулась и попкою оттолкнулась от Ивана; ладошки сами собой отнялись

от вздутостей, девчонка пошла в магазин, помахивая сумкою, а мальчик продолжал

гореть стыдом в холодном одиночестве лестничной площадки, он возненавидел Наташку.

Повзрослев и познав женщин, он всех тех, на ком мужчины избавлялись от

детского стыда и детской боли, стал называть наташками, позабыв

о том, что девчонка возбудила в нем жгучий интерес к великой тайне шарообразности всего

сущего, что загадка подогнала его тогда к настольной лампе; рука подсунулась под

абажур, как под платье, и обожглась о горячую лампочку, рука гладила теплое

стекло, но тело не испытывало от теплоты и круглости сладостной до мучения боли,