"Анатолий Азольский. Клетка" - читать интересную книгу автора

раз умирал, оживал и возрождался, что совсем запутался; жить приходилось под

разными именами, лишний паспорт всегда был под рукой, и на вопросы, когда

он родился, Иван Баринов отвечал с нервным смешком: В двадцатом веке!

Крестили его, кстати, в церквушке на Большом Сампсоньевском, как еще по

старинке называли проспект имени Карла Маркса; мать вняла мольбам неатеистической родни

и внесла ребенка в культовое заведение, снесенное вскоре безбожниками. Но

уж дом-то, ставший Ивану родным, не мог не уцелеть, строился он на ближайшие века,

его не тронули ни смелые градостроительные проекты, ни декреты новоявленной власти,

квартира же стойко сопротивлялась уплотнениям, в любой комиссии, даже революционной, всегда

есть женщины, а им умел заправлять арапа революционный хирург Баринов Леонид

Григорьевич, обольщавший всех подряд, в том числе и приходящих студенток, которых

учил кромсать трупы в Военно-медицинской академии. Мать Ивана, Екатерина Игнатьевна, происходила из

семьи, вовсе не склонной что-либо крушить, ломать и резать, не в нее был мальчик,

так и тянувшийся ручонками к скатерти, чтоб сдернуть ее со стола, к обоям,

чтоб отодрать их; он, бывало, молочными зубками цеплялся за штанину отца,

игрушки же, что приносили гости, поначалу испытывал на прочность, колот

ими по стене, а потом, когда стал раскорякою передвигаться по квартире, научилс

аккуратно разбирать их на части. Книги, что надо особо отметить, рвал,

почему отец и соорудил полки, допрыгнуть до которых Иван не мог даже в

десятилетнем возрасте, уже испытывая потребность в знаниях, уже беря верх в

схватках с пацанами постарше. Как перевоспитать хулигана, родители не знали,

с ликованием поэтому спешили к двери, когда приходил дальний родственник отца,

питерский рабочий Пантелей, вернувшийся из Саратовской губернии, куда его

посылали создавать колхоз, развалившийся в тот момент, когда крестьянам позволили забрать

своих буренок из коллективного стада, и этого краткого периода послабления питерский рабочий