"Анатолий Азольский. Лопушок (Роман)" - читать интересную книгу автора

вслух гадать - что еще такое придумать, чтоб отвадить
троечника от пустопорожних мечтаний, от дурного.
Они, родители, предотвратили уже не одно несчастье. После
пулемета и допросов в милиции, где упрямый сын не вымолвил ни
слова, из дома выкинуто было все железное, мотоцикл же,
найденный в сарае, отдан кружку юных техников при доме
пионеров. Все соблазны, кажется, удалены, ничто не мешало
теперь сыну директора являть собою пример ученического
послушания. Год всего в запасе, и если вчитаться во все
учебники, то к аттестату зрелости подвесится серебряная медаль.
Но выкинуть самого Андрея из дома - воображения не
хватило. Дом же был набит техническими сюрпризами.
Переплетенный шнур электропроводки кончается розеткой, куда
вилкой включается плитка. Спирали ее, шурша и потрескивая,
постепенно накаляются, меняя цвет от сероватого до
розово-желтого, отдавая тепло комнатному пространству. Вилку
выдернешь - плитка темнеет и медленно остывает. Вопрос первый:
находится ли розетка под напряжением, когда плитка не
подсоединена к ней? Если да, то цепь тока как бы замкнута
бесконечно большим сопротивлением или диэлектриком, что,
конечно, глупо. Если же напряжения нет, если оно возникает
только при включении плитки, то причиною появления тока
является плитка, а это явный вздор. Что же тогда причина, а что
следствие и почему то и другое связано с последовательностью
бытовых приемов? Вопрос второй: до каких пределов возможно
выравнивание температур сообщающихся сред? То есть что
произойдет, когда комната нагреется до температуры плитки? А
что будет с температурой пространства вне комнаты? И так далее.
Странно, очень странно. Тем более странно, что нагревание
одного тела связано с охлаждением другого. Так что же
охлаждается?
Часами просиживал Андрюша в стареньком кресле,
располагаясь так, чтоб перед глазами чернела таинственная
розетка. Две дырочки в ней угрожающе поглядывали на
косноязычного троечника. В доме - ни одной книги, уводящей за
границы школьных учебников, все унесены в кабинет директора
школы. Аристотель и Гегель, по неразумию забытые отцом в шкафу,
о розетке не слыхивали, в Малой Советской Энциклопедии вырвана
уйма страниц, удалось все же узнать (после обыска в городской
библиотеке), что о процессах взаимообмена думал и некто Гедель.
Девятые классы учились во вторую смену, родители же утром
уходили в школу, и предоставленный самому себе Андрей стал
обходить город, искать нужные книги. Он верил в их
существование, он знал, что их прячут где-то под амбарными
замками, в окованных железом сундуках. Воображение видело их,
нос обонял их бумажно-пыльный дух, уши слышали хруст страниц,
содержащих мудрость. И он нашел их - в сухом подвале, где
обитал полусумасшедший инвалид, за чекушку допустивший Андрея к
старинным фолиантам. Сюда и бегал он теперь, здесь узнал,
десятиклассником уже, что и Аристотель думал о проблеме розетки