"Анатолий Азольский. Степан Сергеич (Роман)" - читать интересную книгу автора

поблескивал. Комбат доложил о прибытии, выкатив грудь, ожидал благодарности
или разноса. Набоков рассеянно кивнул, продолжая задумчиво смотреть в угол.
Степан Сергеич осторожненько глянул туда же. У крайнего окна непринужденно
стоял высокий, очень красивый капитан, ничуть не беспокоясь тем, что в его
сторону смотрит сам полковник. Рядом с капитаном в типично нестроевой позе
старался держаться по-военному худощавый парнишка в синем габардиновом
макинтоше. Шляпа глубоко надвинута на лоб, из-под шляпы смотрят ко всему
равнодушные глаза.
- Видите? - спросил Набоков тихо. - Виталий Игумнов. Сын генерала
Игумнова... Сегодня же примите у него присягу и как можно быстрее сделайте
из него военного человека. Отец пишет, что сын попал в скверную компанию,
выпивает... ну, и женщины. Эту дурь из него надо сурово и безжалостно
выбить, пишет отец.
- Так точно, товарищ полковник, - заскрипел голос Шелагина. - Да
будь он, этот хлюст, хоть кем, я ни на каплю не уменьшил бы
требовательности.
Высокий и красивый капитан у окна с изумлением посмотрел на Шелагина, а
парнишка вздрогнул и, покраснев, снял шляпу.
- Совершенно верно, - улыбнулся Набоков.
- Трудно, товарищ полковник, трудно будет, наверное, перевоспитать
этого типа, - продолжал Шелагин бесстрастным голосом. - Если человек в
восемнадцать лет бегает за бабами и пьет водку - это, считай, конченый
человек.
- Совершенно верно, - снова улыбнулся Набоков. - Не будем, однако,
терять надежду.
Комбат приказал развращенному генеральскому сынку следовать за ним. В
коридоре красавец капитан догнал Шелагина, потянул комбата за рукав и
примирительно сказал:
- Брось, служивый, выпендриваться... Будь к парню почеловечней, не
плюй в колодец...
У комбата дух захватило от такой наглости. Он разорался на все училище,
и красавец адъютант поспешил скрыться.
- Как вы смеете? - кричал ему вслед Степан Сергеич. В парикмахерской
с генеральского сына сняли ненужную и вредную на первом курсе роскошь -
черные пышные волосы. Оболваненная машинкой голова казалась уродливо
вытянутой, шея тонкой, уши назойливо длинными. Жалкий и страшный, ходил
Виталий Игумнов по складам и мастерским. К концу дня он был в кирзовых
сапогах, брюках и гимнастерке, получил заляпанную арсенальной смазкой
винтовку. Дрожащим голосом прочел в Ленинской комнате присягу и от жалости к
себе опустил голову.
Лучший способ выколотить в кратчайшее время дурь и вольный гражданский
дух - это требовать и требовать.
- Старшина! - гаркнул комбат. - Чтоб этот курсант был у меня
образцовым!
Мефодий Сорока, старшина батареи, провел пальцем по стриженой голове
новобранца, прищурился и сказал, что сделает из него настоящего человека.
Училищные офицеры - из молодых и языкастых - говорили при встречах,
что теперь им пришла хана. Знаменитый папа глаз не спустит со своего
отпрыска. Вот в одном училище был такой сынок, так - хотите верьте, хотите
нет - командир роты дважды стрелялся, спасибо врачам, а то укокошил бы себя