"Анатолий Азольский. Степан Сергеич (Роман)" - читать интересную книгу автора

Как все медсестры, Катя преклонялась перед искусством врачей и, как все
медсестры, полагала, что не хуже их разбирается в медицине. Так это или не
так, но Виталий поправлялся быстро. Попросил Катю ускорить выписку, с
улыбкой слушал ее милую дребедень по утрам, когда обход закончен и все
микстуры выпиты.
Подполковник-танкист, редко открывавший рот, произнес однажды с
лирическим надрывом:
- Бывают же такие женщины... Ничего не надо, пусть только сидит рядом
и говорит о погоде... Век бы слушал.
Навещали курсанты, приносили новости. Перед самой выпиской
предупредили: комбат ищет повод, чтоб не пустить его, Игумнова, в зимний
отпуск, грозится вновь посадить на гауптвахту.
- Я его сам посажу! - Виталий отбросил одеяло и долго ругался.

8

Все училище следило за этой парой - Шелагин и Игумнов. Комбат хранил
письмо генерала рядом с партийным билетом и размахивал им, когда его
начинали урезонивать. Сорока и тот чувствовал что-то неладное. Письмо он
тоже прочел и выразился туманно: "С етим делом надо бы помягче".
В схватках с Шелагиным затачивался характер Игумнова. Он стал
осторожен, стремителен и нападал без предупреждения. В мелких стычках себя
не истощал, сохранял силы для крупных операций.
Однажды Шелагин обходил строй увольняющихся, дошел до Виталия, подергал
пуговицы на его шинели. Все как будто в норме, но нерадивому воспитаннику
надо напоминать и напоминать. Вдруг Игумнов прервал его:
- Но и вы тоже одеты не по форме.
- Как? Где? - Степан Сергеич отступил на шаг и оглядел себя. Не нашел
ничего подозрительного и уставился на курсанта.
- У вас на кальсонах, - процедил Игумнов, - пуговицы неформенного
образца.
Строй дрогнул. Дневальный убежал в уборную - отсмеиваться.
Рассерженный комбат тут же отправил Виталия на гауптвахту.
Офицеры уже в полный голос говорили о том, что Шелагина надо умерить, а
тот упрямо доказывал Набокову, что его, Шелагина, требовательность основана
на статьях устава, а уклонение от устава - гибель для армии.
- Верно, - кивал Набоков. - Правильно. Но устав не может охватить
все случаи жизни, типовые обстоятельства - это да. Он дух, а не буква.
Устав говорит, что к военнослужащим, не выполняющим приказа, применяются все
меры воздействия. Насколько я знаю, вы же не занимаетесь рукоприкладством.
- Это оговорено уставом, - возражал комбат. И цитировал: - Своими
действиями командир не должен унижать человеческое достоинство.
- Вот-вот... А что такое человеческое достоинство? Не только
требование не тыкать подчиненного. Здесь тонкость, здесь индивидуальный
подход...
- Мои действия в отношении курсанта Игумнова одобрены его отцом.
Полковник умолкал: спор с самим генералом Игумновым невозможен.
Все же он написал обстоятельное письмо генералу Игумнову.
Игумнов-старший инспектировал учения, письмо получила Надежда
Александровна и на самолете вылетела в город на Волге. Она сняла номер в