"Анатолий Азольский. Затяжной выстрел" - читать интересную книгу автора

землетрясения. Однако текстуально оно в папке не фигурировало. Зато
существовала очевидность, подкрепленная неоспоримым фактом: во всех банях,
кроме цымбалюковой, ремонты были выгодны летом. Цымбалюк написал еще раз,
докладная записка пошла в горсовет. Резолюция гласила: товарищам таким- то и
таким-то - разобраться! Эта резолюция открывала новые главы в
жизнеописании, жанрово иные, они стали походить на оперсводки,
процессуальные акты и бытовые анекдоты. "Разобраться" коммунальники поняли в
единственно правильном смысле. Горсовет получил акт ревизии, проведенной в
бане No 3. Из акта следовало, что заведующий баней Цымбалюк П. Г. нарушает
финансовую дисциплину, в быту нескромен, является взяточником и
расхитителем. Приведенные комиссией факты выглядели убедительно, некоторые
из них казались устрашающими. Так, установлено было, что некоторая категория
лиц баней пользуется бесплатно, причем лица эти сидят в парилке много больше
положенного времени. В нравственном падении своем Цымбалюк П. Г. докатился
до того, что держал в вверенной ему бане персональную шайку. Наконец, он
заставлял продавщицу ларька при бане продавать мыло "Кармен" по завышенной
цене, чтобы присвоить себе часть выручки. Цымбалюка познакомили с актом
ревизии. Видимо, он ахнул. Засел за ответ. Стал собирать нужные справки.
Акту ревизии ход не давали. Бездействием своим руководство давало Цымбалюку
понять, что не отрицание вины, а, наоборот, признание ее спасет заведующего.
Месяц спустя Цымбалюк дал объяснения. Да, кое- кто мылся в бане бесплатно.
Те самые железнодорожники, которые снабжали баню вениками, теми вениками,
что увеличивали прибыль. Да, сидели, засиживались и залеживались они в
парилке. Но время пребывания гражданина в парилке существующими правилами и
инструкциями не нормировано. Есть некий срок, устанавливает его сама
природа, зависит этот срок от пола, возраста, привычек моющихся, степени
загрязненности кожи и так далее. Что касается персональной шайки, то здесь
объяснения Цымбалюка становились сбивчивыми, наводили на тягостные
подозрения. Признаваясь в том, что личная шайка его действительно хранится в
кабинете, заведующий ссылался на эпизод многолетней давности, утверждал, что
в октябре 1943 года его, партизана, послали в город на связь с подпольной
организацией. Схваченный полевой жандармерией, жестоко допрошенный в
гестапо, он был брошен в камеру, куда стекали экскременты. С тех пор, писал
Цымбалюк, у него развилось обостренное чувство брезгливости, он, как это
известно в городе многим, носовым платком протирает в столовой вилки и
ложки, по 10 - 15 раз на дню моет руки и т. п. Поэтому он и купил лично для
себя шайку, на рынке купил, в хозяйственном магазине такую посуду не
продают, и куплена шайка на собственные деньги. История с мылом "Кармен"
выглядела по Цымбалюку так. Ларек относится к системе симферопольского
торга, с финансами бани никак не соприкасается. Он, Цымбалюк, обратил
внимание продавщицы на то, что магазинная цена мыла выше той, что обозначена
ею на ценнике. Та показала бумагу из торга, в которой предписывалось
уменьшение цены из-за порчи мыла на складе, о чем имелся акт. Никакого
умысла на присвоение выручки у него, Цымбалюка, не было. Отцы города
откровенно ухмыльнулись, получив объяснения строптивца. Четыре странички
машинописного текста были испещрены вопросительными и восклицательными
знаками, карандаши в руках читавших ставили их через строчку, безмолвно
предлагая инструктору горкома Нечитайло Г. С. проявить бдительность.
Цымбалюку невдомек еще было, что любая ложь в официальном документе,
направленном против гражданина, обладает мощью бесспорного доказательства,