"Анатолий Азольский. Затяжной выстрел" - читать интересную книгу автора

увольняем не всех, увольняем самых лучших, проверенных, достойных - и на
вот тебе! А если б стали увольнять все тридцать процентов? Уму непостижимо,
что было бы тогда!..
Чем-то смрадным дохнуло на Долгушина, какую-то нелепость почуял он...
Почему увольняют только лучших? А где же уставная норма?
Но не стал уточнять и переспрашивать, не захотел обнаруживать свое
дремучее невежество. Призвав к воспитанию и еще раз к воспитанию, он
распустил замполитов. А сам пошел искать Барбаша, офицера, ответственного за
увольнение эскадры. Помначштаба встречал на Минной стенке матросов, идущих в
город, и провожал их на корабли, рассаживал по барказам, пересчитывал,
гроздьями выдергивал их вон и переносил на стенку, если барказ оказывался
перегруженным, - рост почти два метра, руки хваткие, загребущие, сразу
поверишь, что человек всю войну провел в десантах.
Капитан 2 ранга, ответственный за увольнение на берег тысяч матросов,
пил воду из графина, подставив зев свой под струю, запрокинув голову.
- Пока учился в академии... Пока осматривался... Короче, мимо меня
проскочило какое-то указание насчет увольнения матросов. Почему увольняют не
тридцать процентов, как положено по корабельному уставу? Почему только
лучших?
Барбаш долил в себя воду, ни каплей не увлажнив китель и подбородок.
Сказал, что по установленному правилу достоин увольнения матрос, и только
тот матрос, который отлично-безупречно выполняет на корабле свои
обязанности: "увольнение - мера поощрения" - так называется введенная на
эскадре система, стимулирующая дисциплину и порядок.
И опять что-то дурное, неправильное, уродливое даже почудилось
Долгушину... Вымученно как-то сыронизировал он:
- А кто автор сей реформы народного образования? Командующий эскадрой
- был ответ. Тогда все верно, все правильно. Тогда все ясно. Долгушин знал
командующего. Если уж им приказано, то продумано все, выверено, взвешено,
согласовано с тридцатилетним опытом службы. Мудр командующий эскадрой, мудр.
Все решено, не надо ничего придумывать. И облегчение накатывало: не
надо брать крепость штурмом.
Как всякий артиллерист, Олег Манцев научен был искать закономерность в
чередовании чисел. Он забрал у старшины батареи все записи о взысканиях и
поощрениях старшин и матросов, у дивизионного писаря попросил такие же
записи по всему дивизиону, в отдельном ящичке хранились в каюте карточки
взысканий, сугубо официальные документы, их обычно показывали разным
комиссиям.
Это было все, чем он располагал. И приходилось рассчитывать только на
свою голову. Сегодня к тому же - 11 мая, месяц назад глупо и
безответственно обещано было в боевой рубке: 5-я батарея будет лучшей на
корабле! Что делать? И как?
Десять месяцев линкоровской службы. На эти месяцы падали 125 взысканий,
все по двум поводам: пьянка на берегу и пререкание со старшиной.
"Пререкание" - это попытка не выполнить приказание. Но поскольку
"невыполнение приказания" уголовно наказуемо, то в карточках взысканий оно
заменено безобидным "пререканием". В карточки попадают не все случаи
нарушения дисциплины. Но всех, официальных и неофициальных, взысканий
набралось 125. Такая же картина - в соответствующих пропорциях - и по
всему дивизиону.