"Анатолий Азольский. Затяжной выстрел" - читать интересную книгу автора

городе и драку со львами".
Офицеры шумно расходились. Нет, не зря приходили они в эту каюту,
военно-морской мудростью пропитана она. "Драка со львами" - это не намек,
это прямое указание: сиди тихо, не обсуждай приказы командования.
Прошло несколько дней, улеглись волнения, и в какой-то день апреля Олег
понял, что не такой уж он плохой человек, на линкоре ведь все признают его
хорошим. Лейтенанту Манцеву старпом разрешил готовиться к экзаменам на право
самостоятельного несения ходовой вахты, а это значит, что он уже "зрелый,
опытный" офицер. В штаб пошло представление, третья звездочка скоро появится
на погонах. В каюту к нему стал захаживать замполит дивизиона, старший
лейтенант Колюшиин, рассказывал о себе, о линкоре, на котором начал служить
матросом в предвоенное время.
И пришла уверенность, что ему, Олегу Манцеву, кое-что разрешено сверх
разрешенного. И не в том дело, что Милютин или Байков станут чаще увольнять
его на берег. Нет. Лейтенант, за стрельбу получивший благодарность
командующего флотом, не просто лейтенант и управляющий огнем, не только
командир батареи. Над ним простерлось адмиральское благословение. К его
словам теперь отнесутся со вниманием, на него ныне не цыкнешь, как на
салажонка. Юрии Иванович Милютин такому лейтенанту не воткнет походя пять
суток ареста при каюте.
В таком вот размягченном состоянии и дал Олег Манцев 10 апреля
опрометчивое обещание стать командиром лучшего подразделения на корабле.
В этот день его вызвали в боевую рубку, к заместителю командира корабля
по политчасти капитану 2 ранга Лукьянову. Олег Манцев ужом выскользнул из
КДП, скатился по трапам вниз, вошел в полусумрак и духоту боевой рубки.
Придав себе положение "смирно", Лукьянов с легким раздражением сказал,
что он недоволен командиром батареи, которая имеет все возможности стать
передовым подразделением не только в боевой части. Она обязана быть примером
всему линкору. Командир батареи - грамотный специалист и достаточно опытный
офицер, что подтверждено последней стрельбой. Личный состав батареи по
уровню грамотности превосходит всех, у некоторых матросов есть даже 9
классов образования, батарея сделала определенные сдвиги в боевой
подготовке, подчеркнул замполит, но резервы еще не исчерпаны, дисциплина же
хромает.
Лукьянов говорил тусклым, ровным голосом. Первые месяцы службы Манцев
старался избегать замполита, уклонялся от надоедливых проповедей. Но понял
вскоре, поразмыслив, что сухость Лукьянова, чрезвычайно упрощая отношения
("Я капитан 2 ранга, ты лейтенант, изволь подчиняться!.."), делает встречи с
ним полезными. Надо только говорить с замполитом на его языке.
Колюшин стоял тут же, справа от Лукьянова, в изжеванном кителе, моргал
рыжими ресницами, делал страшные глаза, призывая к железному повиновению. И
Валерьянов здесь, и комсорг линкора, и командир невдалеке, на ходовом
мостике. Все ожидают от Манцева точного и ясного ответа.
- Товарищ капитан 2 ранга! Даю слово офицера и комсомольца, что ко Дню
флота 5-я батарея станет лучшим подразделением корабля!
Капитан 2 ранга Лукьянов протянул ему руку. Олег пожал ее.
Все видели, все слышали. И командир слышал. При выходе из рубки Манцев
едва не столкнулся с ним. Веселенькое любопытство было в глазах командира
линкора, и в любопытстве сквозило уважение к безумному порыву недотепы, и
то, что он, Манцев - недотепа, это тоже прочитал Олег в его взгляде.