"Анатолий Азольский. Затяжной выстрел" - читать интересную книгу автора

сознавал он: смирился уже, но хочет подлость свою облагородить признанием,
поддержкой...
Одним прыжком одолел Гущин расстояние от койки до стола. Пальцы его
сомкнулись на горле Манцева.
- Замолчи!.. - прошипел он. - Замолчи, недоносок!.. Ты слышишь меня?
- Он ослабил пальцы, и Олег промычал, что да, слышит. - Запомни: на
основании сообщенных тебе данных о цели, о направлении и скорости ветра, о
температуре и плотности воздуха ты рассчитал по таблицам исходные установки
прицела и целика. Пристрелочный залп лег левее на восемь тысячных дистанции,
потому что в сообщенных тебе данных были ошибки измерения, потому что линкор
мог рыскнуть в момент залпа, потому что ветер мог измениться, потому что...
Десятки, "потому что", десятки причин, повлиявших на точность пристрелки при
такой несовершенной схеме управления огнем, как наша, линкоровская,
установленная в 1931 году. Такой вынос по целику считается "отличным"...
Далее ты ввел корректуры, дал еще один залп и в строгом соответствии с
правилами стрельбы скомандовал пристрелочный уступ... Понял?
- Понял, - прохрипел Олег, растирая шею... А Борис Гущин поспешил
убраться в свой гроб. Чиркнула спичка, колыхнулась портьера, Борис курил.
- Не совсем понял, - донеслось до Манцева. - Ты отличный
артиллерист. Многих я знаю из нашей братии, из тех, кто в считанные секунды
обязан самостоятельно принимать ответственные решения. И никто из них,
поверь мне, в предстрельбовом мандраже не смог бы рассчитать границы, в
которых можно произвольно менять исходные данные. Да еще когда рядом
смышленый комдив, сам артиллерист от бога... Ты как футболист, который
целится мячом в штангу, чтоб уж от штанги мяч влетел в ворота... Искусство
высшей пробы. Вот это ты должен понимать! И точка! Еще раз услышу от тебя о
выносе и пристрелке - несдобровать!
Миротворца Векшина такая речь могла только обрадовать.
- Истинная правда, Олежка, истинная... Садись, пиши отчет - во славу
каюты, во славу эскадры...
В бухте Лазаревской на борт линкора прибыл адмирал Немченко. Команду
для встречи не выстраивали - таков был приказ его. На нижней площадке
парадного трапа фалрепные (четыре офицера - ладные, красивые, высокие)
выхватили адмирала из подошедшего катера, невесомой пушинкой подняли и
перенесли. Немченко побрыкал ногами в воздухе, обосновался на трапе и бодро
поднялся на ют. Потом принял рапорт. И сразу направился к мостику.
Сигнальщики подняли флажные сочетания, означавшие "эскадре следовать в
Севастополь" .
Потекли мероприятия по плану боевой подготовки, Корабли показывали
товар лицом: умело перестраивались по сигналам флагмана, отражали атаки
катеров и самолетов-торпедоносцев, линкор "Новороссийск" продемонстрировал
номер циркового свойства, первым же залпом поразив пикирующую мишень. Все на
эскадре получалось легко, грамотно. Штабы (штаб эскадры вернулся на линкор)
тихо радовались. Ужины в адмиральском салоне переходили незаметно в
приятнейшие вечера воспоминаний. Начальник штаба эскадры круто изменил свое
мнение о линкоре, назвав его самым опрятным и чистым кораблем флота.
Наконец прекрасно поработавшая и подуставшая эскадра вошла в базу. На
линкоре еще не завели швартов на кормовую бочку, вахтенный офицер еще не
перебрался с ходового мостика на ют, а по трансляции дали: "Офицеры
приглашаются в кают-компанию".