"Анатолий Азольский. Затяжной выстрел" - читать интересную книгу автора

окончил уже спецкурсы, вскоре повысится в звании. Командный пункт зенитного
дивизиона - чуть выше формарса, и Болдырев часто спускался сюда, слушал
непроницаемо безбожный треп Олега Манцева, изредка вставляя меткое и
полупрезрительное словцо, и Манцев не обижался, потому что верил: настанет
время - и он. капитан-лейтенант Манцев, так же недоступно и снисходительно
будет посматривать на резвящихся глупышей и неумех в лейтенантском чине.
Видеть сейчас Болдырева не хотелось. И все же Олег спрыгнул, подошел.
Закурил. Эскадра перестраивалась в походный ордер по сигналу на "Куйбышеве",
уже начавшем поворот. Тяжеловесно и величаво линкор миновал точку поворота и
продолжал идти прежним курсом, со скоростью, которая делала эскадру
громоздким и ленивым скопищем кораблей. 16 узлов - максимум того. что могли
дать машины линейного корабля, сорокалетие которого будет отмечаться в этом
году. А крейсера, освобожденные от пут, дали ход вдвое больше линкоровского
и пошли на вест. Вдруг Болдырев сказал:
- Ты не расстраивайся и не кисни... Его, - он имел в виду, конечно,
командира 6-й батареи, - его давно хотели списать с корабля. Артиллерист он
серенький. И на ходовом мостике всего пугался.
Шла служба, кровью циркулировавшая по всем боевым постам линкора, и
дыхание громадного корабля слышалось в шлемофоне Олега Манцева, потому что
один из микрофонов ходового мостика вклинен был в связь командира 5-й
батареи. Открыв люк КДП, он мог видеть край флагманского мостика, золото
погон и фуражек; с откровенной усмешкой наблюдал он за офицерами штаба,
которые по одному уходили за флагманскую рубку, чтоб торопливо и скрытно
выкурить папиросу, мало чем повадками своими отличаясь от матросов первого
года службы. Олег давно уже понял, что на флагманском мостике всегда полно
бездельников. Вот этот капитан 1 ранга вышел в море и находится рядом с
командующим потому, что не знает, в какой день и час похода командующему
потребуется справка о готовности радиолокационных средств дальнего
обнаружения. Этот вот капитан 2 ранга на берегу всегда в поле зрения
командующего - и уже поэтому не может не быть здесь. К бездельникам надо
причислить и тех, кто просто хотел "проветриться" и получить за
"проветривание" справку от вахтенного офицера линкора, что давало право на
надбавку к окладу.
Но раз уж попал на флагманский мостик - не бездействуй, и бездельники
не бездействовали. Никто из них, даже командующий флотом, не имел права
вмешиваться в действия командира линкора. И тем не менее вмешивались, что-то
уточняли, задавали наивные вопросы. Отвечал обычно Милютин - терпеливо, с
едкой внимательностью. "Образованность свою показывают!" - проговорил он
как-то одними губами.
Застарелая неприязнь хозяев к гостям, вздумавшим поучать хозяев...
Командир линкора с мостика не сходил, обедал и ужинал здесь же, а не в
походной каюте, в двух шагах от боевой рубки. Каждые полчаса вестовой
подавал ему стакан крепчайшего чая, и командир опустошал стакан несколькими
глотками. К микрофону он подходил только тогда, когда раздавался голос
одного из командующих.
Олег Манцев, заступивший на ходовую вахту в 16.00, понял вскоре, что
немилосердная лейтенантская судьба вновь бросила его в пекло событий.
Корабли "красных" (бригада крейсеров) и "синих" (оба линкора и
эсминцы), вели на контркурсах условный бой, условными залпами - все было
условным, кроме таблиц, по которым в конце боя определялось, кто кого