"Анатолий Азольский. Афанасий (Производственный роман) " - читать интересную книгу автора

В тот же день пришла на подстанцию: та же юбка и курточка из крепкой
хлопчатобумажной диагонали, из-под косынки выбивались густые черные волосы.
И поскольку главный энергетик вознамерилась осмотреть распределительный щит
на выходе понижающего трансформатора, то есть пройти под гудящими шинами и
кабелями, то Карасин нелюбезно посоветовал женщине убрать волосы поглубже
под косынку. Та промолчала, однако, пройдя по дорожкам вдоль ячеек и постояв
у генераторов, достала из кармана берет, нахлобучила его на голову, косынку
так и не сбросив. Заглянула в кладовку, а затем решительно ткнула пальцем
под ноги: "Туда, в подвал!" - говорил жест.
Отбросился люк, Карасин щелкнул выключателем, Овешникова первой начала
спуск по лестнице и, сойдя вниз, повернулась к Карасину, тот поймал на себе
взгляд черных очей, на него устремленный - упорный, пугливо просящий о
снисхождении к слабости; но и поддразнивал взгляд этот, намекал, зазывал...
Или - что-то в подвале пугает женщину? Или кого-то опасается?
Карасин едва не сплюнул, догадавшись об истинном смысле этого взгляда:
баба есть баба, клиентки матери посвятили его во все секреты женских
провокаций. Он погремел ключами, ища тот, который от закромов Проскурина.
Все-таки каким-то путем разузнала Овешникова о богатствах, хотела убедиться
в сохранности их и ничем не показала разочарования: в складе остались лишь
жалкие остатки былого электротехнического роскошества, того списанного будто
бы за ненадобностью хлама, который обогатил Карасина и Белкина и который
позволил десяткам тружеников жить при тепле и свете.
Вечером Белкин узнал о ревизии и удовлетворенно потер руки. Начали
сбываться его прогнозы, вежливая, милейшая и скромнейшая Овешникова начинала
превращаться в омерзительного предшественника.

6

И вдруг обнаружилось, месяца через полтора: в женщине этой таится некое
скрытое очарование, какие-то обаятельные свойства, вовсе не присущие обычной
бабе, да еще до власти дорвавшейся.
Май уже миновал, июнь двигался неспешно, и как-то на подстанцию пришел
главный энергетик авиационного завода, обменяться опытом, а точнее -
позаимствовать его у Карасина, получившего недавно пять
комплектно-распределительных устройств нового типа. Дело было под вечер,
Белкин только что заступил, причем оповещать Овешникову не пришлось, ее
директор отослал куда-то. Гость внимательно выслушал, поводил пальцем по
схеме, сверился с цифрами в блокноте.
Поблагодарил. Приличия ради завел разговор о пустяках: как платят, как
директор, напряженные ли планы... По какой-то побочной ассоциации разговор
коснулся недавних перемещений, гость достал служебный справочник с
телефонами руководящих лиц, сверялся, вносил изменения, вот так и прозвучала
фамилия изгнанного Карасиным главного энергетика.
- А кто сейчас на его месте?
Ему сказали. Он услышал. И на секунд десять-пятнадцать преобразился.
Только что перед Карасиным сидел волевой, решительный, грубоватый, не
склонный к так называемым сантиментам мужчина - и неожиданно стал
загрустившим человеком, которого посетило воспоминание о сладостной поре
жизни, о явлении, повергнувшем его когда-то в тихий восторг, - о чуде, что
много лет назад, а может быть, и не так давно воссияло перед мужчиной, и он,