"Анатолий Азольский. Афанасий (Производственный роман) " - читать интересную книгу автора

для последующего подброса, а уж что сказано блатным языком, какие
последующие меры воздействия обещаны - о сем можно строить весьма вероятные
гипотезы.
"Реформатор. Великий реформатор земли русской" - глава под таким
названием вошла в историю завода, и Белкин, историю писавший, стал не только
преклоняться перед Карасиным, но и оберегать его от возможных покушений -
выстрела в театре, бомбы под каретой, невинной бабенки с браунингом в
меховой муфте.
Был главный энергетик - и не стало его. Кабинет опечатан и закрыт
главным инженером, связка бесхозных ключей бренчит в кармане Карасина, и
однажды он, уже обшаривший все углы и закоулки подстанции, заглянул в
подвал, проверил имущество с истинно интендантской дотошностью и в
нерешительности остановился перед сургучной печатью на двери, ведущей в
неизвестность. Усмирил любопытство и дождался 16.00, когда на смену пришел
Белкин, а у того свои виды были на подвал и засургученное помещение, Белкин
впал - после изгнания главного энергетика - в горестное недоумение: неужто
нечисть можно вымести таким оскорбительно примитивным способом, куда
подевалась мертвая хватка бывшего начальника и только ли ради удовлетворения
собственной подлости жил и трудился на заводе знаток западной философии и
основ науки, пока еще мало распространенной, но уже получившей на Западе
название "политология"? С какой, короче, сугубо практической целью главный
энергетик по утрам на подстанции воспроизводил беседы, напоминающие споры
праздных греков в саду, именуемом Академией? Вопрос отнюдь не лишний, ответ
на него хранится в подвале подстанции, в помещении, опечатанном и наглухо
закрытом; полупудовый амбарный замок, два внутренних и сургучные печати
только распаляли воображение. Белкин и Карасин, закрыв подстанцию изнутри,
осторожно спустились в подвал, закрыв за собой люк, посветили фонариком,
погремели замками, потянули дверь, нащупали выключатель и долго огорошенно
молчали, взирая на несметные богатства. Белкин дал пояснения, припомнив
месяцы накануне пуска завода. Сюда, сказал он, сволокли все оказавшееся
лишним после монтажа подстанции, а в горячке строительства и досрочной сдачи
навезли на завод добра сверх всяких норм. В подвальном складе, запертом
личными ключами главного энергетика и опечатанном, хранились алюминиевые
шины всех размеров, кабели многих видов и типов, понижающий трансформатор,
вольтметры и амперметры, автоматы, крепеж, осветительная арматура всех
разновидностей - еще на одну подстанцию хватило бы, маломощную, правда, но
как раз такие-то и в цене, населению подарили шесть соток, дачным
кооперативам и товариществам побольше во много раз, и ежедневно со страниц
"Московской правды" звучат призывы: дай! дай! дай! То есть продай
оборудование для понижающей подстанции! Оно-то и покоилось в подвале со
всеми документами на вывоз, с подписями нового директора, нового главного
инженера и всех новеньких, кто под звяканье двухсот сорока шести бутылок и
шелест знамен кадровой революции ворвался в кабинеты на 5-м этаже
административного корпуса.
Всю неделю Белкин бегал по кабинам уличных телефонов-автоматов, деловые
встречи щедро финансировались будущими покупателями, остановились на
варианте, одинаково удобном для обеих сторон: Мытищинский район, от Москвы
тридцать семь километров, дорога удобная, оплата наличными, все шито-крыто,
вывоз материальных ценностей с завода брал на себя Белкин, доказавший
Карасину, что с юридической точки зрения сделка абсолютно законна, поскольку