"Анатолий Азольский. Полковник Ростов" - читать интересную книгу автора

сыну, забывавшему порою, что с польской кампании страна перешла на снабжение
по карточкам, и Ростов без страха и упрека перенес в дом два ящика
консервов; в багажнике лежала и укутанная в плащ коробка с куклой для
четырехлетней дочери Нины; кукла говорящая, пухлая, довоенная, бельгийского
производства, но "мама" звучит в Европе почти одинаково. Нина подняла ее
руками, бережно, словно кукла живая и выронить ее никак нельзя; у не
сводившего с нее глаз Ростова мелькнула догадка: Нина-то готовится к пятому
ребенку или уже забеременела! И в это-то время, ужас! В год и месяц, когда
ни по каким карточкам не дадут гуся, которого он отведал все-таки, Нина не
позволила уехать без обеда, но как только Бамберг остался позади, Ростов
съехал на обочину, поднял глаза к небу и поклялся: ноги его больше не будет
в доме на Шютценштрассе, потому что графиня, свято убежденная в том, что
друг ее семьи полковник Ростов мыслит и действует заодно с Клаусом, в
обычной женской болтовне назвала фамилии тех, с кем общается Клаус, то есть
удлинила список генералов и офицеров, вовлеченных в заговор против Гитлера,
а что такой заговор существовал - не было, с некоторых пор, тайной для
Ростова, да он давно уже предполагал, что заговор не мог не возникнуть. Как
ни восхваляй кого, а хулы не избежать; над Адольфом Гитлером глумились с
20-х годов - чтоб вознести потом на вершину всегерманского обожествления, и
чем шире и громче раздавался хвалебный хор, тем осторожнее прокрадывался в
толпу шепот порицания и тем острее и нацеленнее становились планы тех, кто
считал фюрера преступником и намеревался поэтому устранить его, а точнее -
убить, то есть застрелить, заколоть или взорвать, если нет законных,
конституцией предусмотренных способов лишить канцлера его должности.
Стреляли в него и взрывали под ним бомбы не раз, кое-что просочилось в
печать, мессы в храмах возносили благодати, хвалы и молебны Всевышнему,
который в очередной раз спас обожаемого вождя нации, всемогущей рукой отведя
от него опасности. По офицерам и генералам вермахта давно уже бродили слухи
о заговоре, о смельчаках, готовых жертвенно погибнуть ради спасения чести
вооруженных сил и всей нации, ввергнутой в бессмысленную войну. И до майора
Ростова докатился такой слушок еще в месяц, когда его танк пересекал
данцигский коридор и фюреру поклонялись как Богу. Слушок достиг его уха и
выпорхнул из другого, однако после женитьбы на Аннелоре, при встречах с
братом ее Ойгеном, он утвердился в мысли, что, пожалуй, придет время - и на
Адольфа набросят петлю, уж очень фальшивы все эти "партийные товарищи"; в
партию давно уже решил не вступать хотя бы по той причине, что графы или
бароны не должны заглядывать в людскую, да и пример Ойгена фон Бунцлова
нагляден: брат Аннелоры, военному производству служа, всегда держался вне
политики. После Франции и с началом русской кампании слухи о заговоре обрели
четкость и достоверность, в муже своей сестры Ойген почуял родственную душу
и выкладывал Ростову все секреты смутьянов из вермахта. От него же Ростов
узнал и довел это знание до любопытствующих "господ-товарищей", сообщив
предшественнику "Скандинава": в определенных кругах высшего командования
вермахта давно уже созрел офицерско-генеральский заговор, люди (фамилии их
предшественник затолкал в память надежно) - люди эти поставили своей целью
физическое устранение Адольфа Гитлера; "господа-товарищи" проявляли большой
интерес к составу будущего правительства Германии и политике его, и какая
эта политика - Ростов примерно знал, готов был удовлетворить отнюдь не
праздный интерес этот, да как это сделать, через кого, - для чего и ждал, но
так и не дождался адресочка-другого от "Скандинава". Поэтому и ехал в