"Вольдемар Бааль. Эксперимент" - читать интересную книгу автора

- И это ты, Фил?! Решиться на такое предприятие, не будучи уверенным в
себе?.. Выходит, я был прав, предположив нравственный коллапс.
- Послушай, Зенон, - сказал Филипп. - У нас уйма времени. Его, я думаю,
хватит, чтобы понять друг друга, чтобы ты уяснил, почему я решился. - Он
передохнул. - Да, уйма времени, и мне от этого уже теперь тошно. Потому
что я спешу, я испытываю такое нетерпение, какого, может быть, еще ни разу
в жизни не испытывал. Спешу, тянет страшно, рвет из этого вот кресла, и
если бы я мог, если бы был викогитатором, как они... Ты пока не перебивай
меня, старина, договорились? Я спрошу, когда понадобится, твое мнение.
Впрочем, викогитация - это, в принципе, использование энергии мысли. А
транскогитация...
- Прости, Фил, нетрудно догадаться.
- Нетрудно. Но у нас этого еще нет.
- Да, еще нет.
- Зенон! - с жаром произнес Филипп. - Со мной произошло непредвиденное.
- Я знаю.
- Да?
- Ты поступаешь по-новому.
- Может быть, я буду говорить путанно; может, я уже опять под
воздействием... - Филипп закрыл глаза. - Я должен сосредоточиться...
И не торопясь, стараясь не упустить мелочей, стал разматывать клубок
всего, что пережил с того самого момента, когда во время последнего полета
увидел на внутриконтрольном экране голубое свечение. Ему все время мешало
сознание, что он, может быть, уже во власти Оперы, и, стало быть, говорит
не то, что думал там, на Земле. Поэтому он силился призвать всю волю,
предельно сконцентрироваться - Зенон должен знать его собственные, земные
размышления и выводы, свободные от какого бы то ни было давления извне. И
сверкание глаз Зенона и смена оттенков его смуглого лица
свидетельствовали, что он также - весь исключительная собранность и
внимание.



8

- У них нет имен, представляешь? Ну, то есть, нет в нашем понимании. У
них, Зенон, имя - это определенной долготы, высоты и тембра звук. И звуки
эти не просто имена - они заключают в себе все физиологические,
биологические и психологические сведения об индивидууме - полная, одним
словом, информация. Представляешь, старина? Вот я и дал ей имя. И она
согласилась: Доми. Потому что именно эти два звука слетели с ее губ. Так
она там у них зовется, обозначается, отличается. Удивительно, не так ли?!
Я, Зенон, не музыкант, ты знаешь, но тут и не надо быть музыкантом, чтобы
понять, почувствовать, что - клянусь! - ни один человек никогда не слышал
таких чистых и стройных, таких поразительных звуков. И все там так
звучало, все - воздух, почва, деревья, птицы, - все было пропитано такими
чудными мелодиями. И тут само собой и назвалось - Опера. Ну, а как иначе,
если они и общаются мелодиями, поют друг другу - так, видишь ли, устроен
их речевой, говоря по-нашему, аппарат... Зенон, старина! Ты смыслишь в
чувствах, поэтому не можешь не понять меня: она прекрасна. И к этому