"Семен Бабаевский. Родимый край" - читать интересную книгу автораулице. - Он влюблен в кузнечное дело, да и на рабфак я все одно не поеду.
- Почему? Чудак! - Учись один. Ты к этому способный. Да и прав батя, жизнь у ученых, по всему видно, будет сильно затруднительная, насидятся, бедняги, без дела. - Отец рассуждает со своей колокольни, - ответил Семен. - А она у него низенькая... - Через год стану кузнецом, - говорил Андрей, не слушая брата. - Женюсь. Отойду от батька и заживу сам себе хозяином. - Ну что ж, живи, - согласился Семен. - А на ком думаешь жениться? Не секрет? - Есть у меня одна зазнобушка... Раису Карташову знаешь? - Нашу соседку? Тонконогую девчушку? - Ее... Верно, была тонконогая, а стала во всей форме. - Андрей помолчал, гордо подняв закутанную башлыком голову. - Зараз Рая - красавица на всю Трактовую... И работящая такая, Сеня, ухватистая... Вот мы с ней и заживем припеваючи... Глава 10 Обычно днем Семен читал или уходил бродить за Кубань. По вечерам зачастил на гулянки. - Хоть тут, в станице, мамо, попаруб-кую, - говорил он. - А то во время учебы да и после учебы уже не доведется. Мать кивала, соглашалась. - И хорошо, Сеня, что ходишь на гулянки. Может, невесту облюбуешь? - Отчего рано? Ох, гляди, сыну, чтоб не опозднился! В Трактовой, как и во всех станицах для зимних гулянок парни в складчину нанимали хату. В эту зиму трактовские парни и девушки собирались на краю станицы у пастуха Силан-тия. Разумеется, не со всей станицы, а только с той ее половины, которая называлась Закур-ганной. Добрая половина Трактовой лежала за двумя курганами - отсюда и название. Платили Силантию не деньгами, а натурой: мукой, яйцами, маслом, салом, картошкой. Неказистая хатенка Силантия по-старушечьи гнулась под прелой соломенной крышей. В ней было две комнаты: небольшая, похожая на чулан, и побольше. В той, что побольше, и собирались по вечерам закурганцы. В нее вели просторные сенцы, зимой и летом пахнущие мышами и квашеной капустой. В любой час суток в сенцах густела такая темень, что можно было и покурить тайно, привалившись спиной к стене, и приголубить в углу, если случится, какую девушку, и можно поручиться, что никто этого не увидит. В чулане ютился Силантий с женой, а по соседству, через стенку, до рассвета горланила гармонь и стонал земляной пол от усердных ударов каблуков. Удивительно было то, что Силантий обычно спал мертвым сном: ни страдающий голос гармошки, ни шум молодых голосов, ни крики, ни даже свист разгулявшихся парней не в силах были нарушить сладкий, как у младенца, сон пастуха. "Как заслышу гармошку и девичьи песни, так сразу тянет меня к подушке, - говорил Силантий, смешно подмигивая косым глазом. - За стенкой они чертуются, аж небу жарко, а я так сладко сплю, как то убаюканное мамкой дите... Так что у меня двойная выгода: и прибыль в натуре имею, и сон выходит преотличный..." |
|
|