"Семен Бабаевский. Сыновний бунт" - читать интересную книгу автора

- Можно, - испуганно глядя на, Ивака Лукича, сказал старик. - Можно,
Ваня. Все можно, ежели захотеть...
- Как? Опять на безводье все свернешь?
- Зачем же?.. Воды зараз у нас много - утопись, и не найдешь... Вчерась
я беседовал с кузнецом Яковом Закамышным. Он шину на колесо натягивал, а
заодно и беседовал со мной. Такой рассудительный тот Яков и, видать, не
дурак. Яков так рассудил: надо, говорит, поквитаться с единоличностью.
- Яков так сказал?
- Вот крест - говорил...
- Колхозам поквитаться с единоличностью? - удивился Иван Лукич. -
Дедусь, а ты - ничего не перепутал?
- Все в точности передаю. Та, Ваня, собственность, сказать,
единоличность, что раздробила наши силы и нашу жизнь. - Старик осмелел,
приподнялся. - И я, Ваня, с Яковом вполне согласный... Вот я езжу на
тихоходах и промеж себя кумекаю: ежели взяться и сгуртовать те семь
колхозов-малюток, а межи, каковые их разъединяют, и все ссоры и дрязги,
какие на тех межах расплодились, перепахать и изничтожить...
- Что ты мелешь? Как это так - перепахать? - А так... Яков говорит, что
надобно включить моторы и пройти с плугами от Янкуля через Журавли и до
Птичьего. Пусть образуется одна артель, но зато настоящая.
- Так, так... Смело! Чего ж Яков мне об этом не сказал? Мы же с ним
друзьяки, и без меня некому будет перепахать те межи.
- По всему видно, испугался, - ответил старик. - Ты же как зверюка! Это
один я могу выносить твою злобность.
Иван Лукич рассмеялся.
- А что, дело говорит Яков, ей-богу, дело! - Почесал затылок,
помолчал. - Перепахать, имея такую технику, дело пустяшное. Хитрость в том
невелика. А вот хозяйство повести в гору да с умом - тут голову надобно
иметь. А кто поведет? Яков?
- Зачем же Якову в это дело встревать? - рассудительно заговорил
Чухнов. - Яков пусть кует железо... Сам берись...
- Тоже придумал, старина!.. Мое место с тракторами, землю пахать...
"Включить моторы и пройтись с плугами... Одна артель, но настоящая...
Кто поведет? Сам берись. А молодец, Яков, башковитый, тебе бы министром
быть, а ты в кузне торчишь..." Слова Корнея Онуфриевича запали в душу и не
давали Ивану Лукичу спокойно жить. Часто, бывало, садился на круче возле
Егорлыка и неподвижно часами просиживал, склонив на колени чубатую голову...
Как-то заглянул в кузню к Якову.
- Нагнал ты, Яша, мне думок.
- Когда и как? - удивился Яков.
- Да я насчет того, чтоб изничтожить межи... - А-а... Штука, Иван,
трудная.
- Почему? Да я могу вмиг распахать всю землю от Янкуля и до Птичьего...
Только прикажи!
- В том-то и беда, что приказать некому, - ответил Яков, всовывая в
горн прут. - А главное, вмиг сделать это нельзя. Ты поезжай по хуторам и
так, для интереса, поговори с колхозниками. Разузнай про их думки.
Иван Лукич поехал по хуторам. Заходил в хату, просил хозяина позвать
соседей. И начинался разговор все о том же: как навсегда покончить с
маломощными колхозами и с бедностью.