"Исаак Эммануилович Бабель. Конармия " - читать интересную книгу автора

- Грищук! - крикнул я сквозь свист и ветер.
- Баловство, - ответил он печально.
- Пропадаем, - воскликнул я, охваченный гибельным восторгом, -
пропадаем, отец!
- Зачем бабы трудаются, - ответил он еще печальнее, - зачем сватання,
венчания, зачем кумы на свадьбах гуляют...
В небе засиял розовый хвост и погас. Млечный Путь проступил между
звездами.
- Смеха мне, - сказал Грищук горестно и показал кнутом на человека,
сидевшего при дороге, - смеха мне, зачем бабы трудаются...
Человек, сидевший при дороге, был Долгушов, телефонист. Разбросав ноги,
он смотрел на нас в упор.
- Я вот что, - сказал Долгушов, когда мы подъехали, - кончусь...
Понятно?
- Понятно, - ответил Грищук, останавливая лошадей.
- Патрон на меня надо стратить, - сказал Долгушов.
Он сидел, прислонившись к дереву. Сапоги его торчали врозь. Не спуская
с меня глаз, он бережно отвернул рубаху. Живот у него был вырван, кишки
ползли на колени, и удары сердца были видны.
- Наскочит шляхта - насмешку сделает. Вот документ, матери отпишешь,
как и что...
- Нет, - ответил я и дал коню шпоры.
Долгушов разложил по земле синие ладони и осмотрел их недоверчиво.
- Бежишь? - пробормотал он, сползая. - Бежишь, гад...
Испарина ползла по моему телу. Пулеметы отстукивали все быстрее, с
истерическим упрямством. Обведенный нимбом заката, к нам скакал Афонька
Бида.
- По малости чешем, - закричал он весело. - Что у вас тут за ярмарка?
Я показал ему на Долгушова и отъехал.
Они говорили коротко, - я не слышал слов. Долгушов протянул взводному
свою книжку. Афонька спрятал ее в сапог и выстрелил Долгушову в рот.
- Афоня, - сказал я с жалкой улыбкой и подъехал к казаку, - а я вот не
смог.
- Уйди, - ответил он, бледнея, - убью! Жалеете вы, очкастые, нашего
брата, как кошка мышку...
И взвел курок.
Я поехал шагом, не оборачиваясь, чувствуя спиной холод и смерть.
- Бона, - закричал сзади Грищук, - ан дури! - и схватил Афоньку за
руку.
- Холуйская кровь! - крикнул Афонька. - Он от моей руки не уйдет...
Грищук нагнал меня у поворота. Афоньки не было. Он уехал в другую
сторону.
- Вот видишь, Грищук, - сказал я, - сегодня я потерял Афоньку, первого
моего друга...
Грищук вынул из сиденья сморщенное яблоко.
- Кушай, - сказал он мне, - кушай, пожалуйста...


Комбриг два