"Исаак Бабель. Одесские рассказы" - читать интересную книгу автора

стоит на том месте, где ей приличествует стоять.
...Я стал маклером. Сделавшись одесским маклером - я покрылся зеленью и
пустил побеги. Обремененный побегами - я почувствовал себя несчастным. В чем
причина? Причина в конкуренции. Иначе я бы на эту справедливость даже не
высморкался. В моих руках не спрятано ремесла. Передо мной стоит воздух. Он
блестит, как море под солнцем, красивый и пустой воздух. Побеги хотят
кушать. У меня их семь, и моя жена восьмой побег. Я не высморкался на
справедливость. Нет. Справедливость высморкалась на меня. В чем причина?
Причина в конкуренции.
Кооператив назывался "Справедливость". Ничего худого о нем сказать
нельзя. Грех возьмет на себя тот, кто станет говорить о нем дурно. Его
держали шесть компаньонов, "primo de primo", к тому же специалисты по своей
бранже [бранжа (угол.) - дело]. Лавка у них была полна товару, а постовым
милиционером поставили туда Мотю с Головковской. Чего еще надо? Больше,
кажется, ничего не надо. Это дело предложил мне бухгалтер из
"Справедливости". Честное дело, верное дело, спокойное деле. Я почистил мое
тело платяной щеткой и переслал его Бене. Король сделал вид, что не заметил
моего тела. Тогда я кашлянул и сказал:
- Так и так, Беня.
Король закусывал. Графинчик с водочкой, жирная сигара, жена с
животиком, седьмой месяц или восьмой, верно не скажу. Вокруг террасы природа
и дикий виноград.
- Так и так, Беня, - говорю я.
- Когда? - спрашивает он меня.
- Коль раз вы меня спрашиваете, - отвечаю я королю, - так я должен
высказать свое мнение. По-моему, лучше всего с субботы на воскресенье. На
посту, между прочим, стоит никто иной, как Мотя с Головковской. Можно и в
будний день, но зачем, чтобы из спокойного дела вышло неспокойное?
Такое у меня было мнение. И жена короля с ним согласилась.
- Детка, - сказал ей тогда Беня, - я хочу, чтобы ты пошла отдохнуть на
кушетке.
Потом он медленными пальцами сорвал золотой ободок с сигары и обернулся
к Фроиму Штерну:
- Скажи мне, Грач, мы заняты в субботу, или мы не заняты в субботу?
Но Фроим Штерн человек себе на уме. Он рыжий человек с одним только
глазом на голове. Ответить с открытой душой Фроим Штерн не может.
- В субботу, - говорит он, - вы обещали зайти в общество взаимного
кредита...
Грач делает вид, что ему больше нечего сказать, и он беспечно втыкает
свой единственный глаз в самый дальний угол террасы.
- Отлично, - подхватывает Беня Крик, - напомнишь мне в субботу за
Цудечкиса, запиши это себе, Грач. Идите к своему семейству, Цудечкис,
обращается ко мне король, - в субботу вечерком, по всей вероятности, я зайду
в "Справедливость". Возьмите с собой мои слова, Цудечкис, и начинайте идти.
Король говорит мало, и он говорит вежливо. Это пугает людей так сильно,
что они никогда его не переспрашивают. Я пошел со двора, пустился идти по
Госпитальной, завернул на Стеновую, потом остановился, чтобы рассмотреть
Бенины слова. Я попробовал их на ощупь и на вес, я подержал их между моими
передними зубами и увидел, что это совсем не те слова, которые мне нужны.
- По всей вероятности, - сказал король, снимая медленными пальцами