"Алексей Бабий. Частный детектив (рассказ)" - читать интересную книгу автора

допек чем-то обладателя этой руки мой дедушка.
Уволен он был за исключительную халатность и за невыход на работу 10 и 11
августа. Это было 13 августа 1937 года.
Конь на скаку и птица влет... Признаться, я был несколько разочарован. Да
даже и не несколько. Какой уж тут особый дух, если человек ходит пьяным на
работу. Это и я умею. Какая уж тут твердая цель в жизни, если он кидается
из функционеров в музыканты и обратно. Все, значит, было придумано и не
было носителей духа, а ОНИ были просто Николаем Ильичом и Тамарой
Григорьевной, которые жили себе в деревянной коммуналке у парка Кирова.
Николай Ильич, человек разбросанный и увлекающийся, хотя и талантливый,
бывало, выпивал, да и к женскому полу был неравнодушен, и Тамара
Григорьевна, конечно же, с ним из-за этого ссорилась. И, надо полагать,
денежные проблемы у них были немаленькие, поскольку Тамара Григорьевна
любила хорошо одеться, а Николай Ильич был мастер делать занятные, но
бесполезные покупки.
И сначала я пытался как бы оправдать их, подогнать все же к их ореолу.
Появление в нетрезвом виде? Но ведь известно, что травля начиналась не в
застенках, а еще на работе. Жертвам создавали такие условия, что срывы были
неизбежны. Да и мать говорит, что в последний год ее отец был мрачен, часто
ссорился с бабушкой, много курил и лежал на диване, неподвижно глядя в
потолок.
А потом я понял, что ОНИ в моих оправданиях не нуждаются. Оказывается, я,
изначально сплющенный, хотел видеть их сусальными героями, без единого
пятнышка. Уж так нас приучили: герой так герой, не ест, не пьет и
размножается путем непорочного зачатия! Удел слабого - мечта о силе. Хотя
бы и не о своей. Но о той, к которой имеешь отношение ("а зато мой папка
сильнее твоего!"). Я хотел видеть их непременно героями, а они были
обыкновенными людьми. В чем и соль. Они были бы обыкновенными людьми в
"будущей России честных людей", но в стране, в которой они жили, быть
обыкновенным человеком, то есть порядочным, было уже подвигом. В этой
стране донос считался вершиной гражданского мужества, а нежелание лгать -
государственным преступлением, караемым по статье 58 УК.
Задумаемся: при слове "37" мы сразу вспоминаем Тухаческого, Якира и так
далее. Мы подсознательно соединяем мученичество либо с большим талантом,
либо с героическим прошлым. Тем самым мы сужаем размеры трагедии. Не было
миллионов Якиров, но жертв-то были миллионы!
Восстановим их обыкновенные биографии. И повесим на стены их обыкновенные
фотографии. Может быть, тогда не увидим мы на ветровых стеклах фотографий
Джугашвили и Шикльгрубера.


Опубликовано: Альманах "Енисей", май-июнь 1989 г.Сборник "Первый полет",
Красноярское книжное изд-во, 1990г.
c Алексей Бабий 1986