"Алексей Бабий. Психушка" - читать интересную книгу автора

думал я, так значит, у них встречные планы, всякие там комитеты, совещания,
комплексные программы, заявления для прессы, и прочее, и прочее - а в основе
требования живота и того, что ниже.
Ну конечно! - осенило меня, ясно теперь, при чем тут магнитофон. Я ведь
вбежал вчера, как есть, без звания и рекомендации, я был просто я, а, стало
быть, с точки зрения психов, никто; и единственное, что меня хоть как-то
характеризовало - был магнитофон. Я был для психов не я, а нечто, имеющее
магнитофон. Или даже - нечто, состоящее при магнитофоне.
...Вот так и парил я над этим сборищем уродов, единственный нормальный
человек. Я был бог, я был демон, а не Иван Иваныч, и я щедрой рукой раздавал
диагнозы: и тем, что жрали и совокуплялись напропалую, и тем, кто жил
бездумной автоматической жизнью идиотов, и тем, кто выхвалялся друг перед
другом олигофренскими своими достоинствами. Все они имели манию
самоубийства, все они убивали себя медленной смертью, и все они врали, врали
безбожно, и ем бредовее врали, тем выше вранье ценилось. Параноики,
шизофреники, дебилы, идиоты, алкоголики... я с трудом отыскал среди них
более менее нормального человека, который кушал скромно и вроде даже как-то
отчужденно.
- Как Вам все это нравится? - спросил я его.
- Это черт знает что такое! - сказал мне он. - Вы в кабинет
заглядывали?
- Заглядывал! - и мы оба горестно закивали головами.
- Ну и нравы пошли! - сказал мне более менее нормальный человек. -
Вытворяют-то чего! Нет, понятно, когда жена в декрете или там еще что -
прихватишь на стороне, но ведь тихо, а это-то - среди бела дня! Безобразие
просто!
- Да! - сказал я, воодушевляясь. - И жрут к тому же! Ой как жрут!
- Жрут! - подтвердил более менее нормальный человек, заглотив
канапушечку. - Мое дело, конечно, сторона, но куда мы катимся? У меня-то
язва, - сообщил он, кивнув при этом почему-то на жену, - так что я не
слишком налегаю!
- Желудка или двенадцатиперстной? - спросил я заинтересованно. - У меня
тоже, знаете, с печенью что-то не слишком...
И мы завели невыносимо приятный разговор о самом для нас драгоценном.
И, чем больше мы с ним говорили, тем с большей симпатией к нему я
проникался. Это был свой, настолько свой, что я слился с ним телом и душой.
Мне казалось, что это я сам сижу напротив и киваю сам себе головой. Мой
собеседник тоже был среднего роста, шатен в сереньком пиджачке, как и я же -
и я временами не мог вспомнить, кому принадлежала последняя фраза - не то я
собирался ее произнести, не то он ее уже произнес. И такой он был скромный и
честный, такой он был морально выдержанный и благонамеренный, так славно он
трудился на работе и так исправно смотрел телевизор дома, что я чуть не
обнял его со слезами благодарности, но выспавшийся мой разум сказал мне, что
это такой же псих, как и все прочие, только подавленный комплексом
неполноценности. Он так же управляется инстинктами, но только инстинкты у
него недоразвиты; и он не развлекается в кабинете только потому, что его
фантазии на это мероприятие не хватит; что он не жрет, а кушает, но оттого
лишь, что имеет язву - не будь ее, он бы развернулся! Что же касается
работы, то он, как любой нормальный тихий идиот, выполняет ее, не понимая ни
цели ее, ни смысла - он просто знает, что за это ему не дадут пропасть с