"Ричард Бах. Дар тому, кто рожден летать" - читать интересную книгу автора

Я продолжал проговаривать слово - все быстрее и быстрее, менее и менее
четко.
"ЭЙБИЛИН! "
Я кивнул, и она принялась глядеть вниз на город под крыльями, имея
теперь возможность как следует его исследовать.
Три дня биплан летел на восток, удовлетворенный тем, что ему удалось
переместить меня в его время и представить этой шустрой юной леди. И ни разу
больше двигатель не заглох и не дал сбоя, даже когда на подлете к @йове на
него обрушился ледяной ливень.
"Мы что, собираемся сопровождать эту грозу до самой Оуттумвы? "
В ответ я мог только кивнуть и вытереть с очков брызги.
На слете я встретил друзей со всей страны. Жена - тихая и счастливая -
все время была рядом. Она почти ничего не говорила, но внимательно ко всему
прислушивалась, и ясные ее глаза подмечали каждую мелочь. Казалось, ей
доставляет радость полуночный ветер, трепещущий в ее волосах.
Через пять дней мы отправились домой. Меня беспокоил скрытый страх -
ведь мне предстояло вернуться к жене, с которой я больше не был знаком. С
насколько большим удовольствием я стал бы скитаться по стране со своей новой
женой-возлюбленной!
Первую записку я получил от нее над равнинами Небраски, после того, как
мы отлетели от Айовы уже на несколько часов.
"На слет собираются личности. Об этом говорит все - и то, где они
бывали, что совершили, что знают, что планируют на будущее. "
Потом она долго молчала, глядя на два других биплана, с которыми мы
возвращались на Запад, каждый вечер звеном из трех машин скользя сквозь
неподвижность пламенеющего заката.
Наконец пришел тот час - он не мог не прийти рано или поздно - и мы во
второй раз пересекли горы и пустыни, оставив брошенный ими нам вызов
безмолвно лежать, обратясь в бесконечность небес. Последняя ее записка была
следующей: "Я думаю, Америка станет более счастливой страной, если каждый ее
житель по достижении восемнадцати лет проделает воздушное путешествие над
всей ее территорией. "
Наши спутники покачали на прощание крыльями и круто отвернули от нас в
направлении своих аэропортов. Мы были дома.
В очередной раз биплан вернулся в свой ангар. Мы сели в машину и молча
поехали домой. Мне было грустно, как бывает грустно всякий раз, когда
закрываешь прочитанную книгу и неизбежно прощаешься с героиней, в которую
успел влюбиться. Не важно, настоящая она или нет, просто хотелось бы побыть
с ней подольше.
Я вел машину, она сидела рядом. Но через несколько минут все это должно
было закончиться. Разметанные полуночным ветром волосы будут собраны в
аккуратную прическу, и она снова сделается центром приложения запросов своих
детей. Она вновь войдет в мир домашнего уюта, мир повседневности, в котором
ни к чему разглядывать что-либо ясными глазами, незачем ни рассматривать
сверху пустыню и горы, ни противостоять величественным ветрам.
Но книга все же не совсем закончилась. В потоке дел и суеты в самый
странный и неожиданный миг юная леди, которую я открыл для себя в 1929 году
и в которую влюбился еще до своего рождения, вдруг бросает на меня озорной
взгляд, и я вижу слабый след масляных брызг вокруг ее глаз. И тут же она
ускользает - прежде, чем я успеваю вымолвить слово, поймать ее руку и